Два года каникул

— Да, я постараюсь принести как можно больше пользы, чтобы искупить твою вину.

— Спасибо, брат, — промолвил Жак. — И не надо меня щадить!

Со следующего дня в колонии возобновилась обычная жизнь, которая станет еще монотоннее долгой зимой.

Прежде всего, до холодов, когда еще можно было попасть в бухту, Бриан выполнил очень удачный замысел. Дело в том, что от флага на сигнальной мачте остались одни лохмотья. Надо было заменить его каким-нибудь приспособлением, способным выдержать зимние бури. И, посоветовавшись с Брианом, Бакстер смастерил своеобразный шар, сплетя его из гибких болотных камышей, так что ветер мог свободно проходить сквозь петли. Совершив несколько походов в Топкую бухту, Бриан семнадцатого июня закрепил на мачте новый сигнал, видный на расстоянии нескольких миль.

Постепенно холодало, столбик в термометре опускался все ниже. Ялик вытащили на землю, задвинув его в выступ утеса и закрыв толстым брезентом, чтобы он не разбухал и не рассыхался. Наставили ловушек, подновили западни и натянули на берегу реки сети для птиц, уносимых сильным ветром с Южных болот. Донифан и его друзья совершили несколько вылазок на ходулях, каждый раз возвращаясь с добычей, но экономя патроны, на которые новый правитель скупился не меньше Гордона.

В первой половине июня река стала замерзать и вскоре покрылась толстой ледяной коркой. А после усилившихся ветров с юго-востока температура упала до двадцати градусов ниже нуля; тогда замерзло и озеро.

Во Френч-дене возобновился прошлогодний, зимний распорядок жизни. Бриан следил за его выполнением, отнюдь не злоупотребляя своим авторитетом. Его охотно слушались, а Гордон помогал ему, подавая пример повиновения. Компания Донифана ничем особо не нарушала режима, занимаясь порученным ей делом. Но держались они обособленно, разговаривали между собой вполголоса и очень редко вмешивались в общую беседу даже в вечерние часы. Трудно было понять, затевают ли они что-то. Но упрекнуть их было не в чем, и Бриан не вмешивался, стараясь быть справедливым равно ко всем. Сам он часто брался за трудную и неприятную работу, не щадя и своего брата, который очень старался. Гордон видел, что настроение у Жака стало не таким подавленным, а Моко с радостью заметил, что мальчик теперь чаще участвует в болтовне и играх своих сверстников.

В долгие часы, когда приходилось безвылазно оставаться в холле, учение продолжалось. Дженкинс, Айверсон, Доль и Костар делали заметные успехи. Старшие, обучая их, занимались и сами. Вечерами читали вслух книги о путешествиях, которым Сервис конечно же предпочел бы робинзонады. Иногда Гарнетт довольно фальшиво играл на аккордеоне с усердием, достойным лучшего применения. Другие хором пели старые детские песенки.

В противоположность Гордону, который только и мечтал о дальнейшем закреплении колонии на острове Чермен, Бриан непрестанно раздумывал о возвращении в Новую Зеландию. Он не мог забыть о белом пятне на горизонте бухты Разочарования. Если это все-таки земля, нельзя ли построить хоть какое-нибудь судно, чтобы добраться туда? Но Бакстер лишь отрицательно качал головой: такое предприятие было для них непосильно!

В эти зимние ночи во Френч-дене несколько раз поднимали тревогу: близ пещеры шныряли стаи шакалов, и Фэнн заливался лаем. Тогда Донифан и другие, приоткрыв дверь, бросали горящие головни в этих мерзких тварей, обращая их в бегство. Два-три раза в окрестностях показывались ягуары и пумы, но никогда не подходили близко. По ним открывали стрельбу, хотя на этом расстоянии ранить их не удавалось. Словом, охранять безопасность Френч-дена было непросто.

Уилкокс и помогавший ему Бакстер не довольствовались установкой ловушек для мелкой пернатой дичи и грызунов. Сгибая молодые деревья, они устроили силки со скользящей петлей на крупную дичь; и двадцать четвертого июля в эти силки попался великолепный фламинго. Когда утром Уилкокс обходил свои западни, то фламинго уже висел в петле на распрямившемся деревце. Тут Моко представилась прекрасная возможность блеснуть своими поварскими талантами; птицу ощипали, выпотрошили, нашпиговали ароматическими травами, и жаркое вышло отличное. Особенно лакомым был язык фламинго, по ломтику которого получили все без исключения.

В первой половине августа наступили жестокие холода: четыре дня подряд термометр показывал тридцать градусов мороза! Однако ветер совершенно стих и воздух был чист и прозрачен. В эти дни младших совсем не выпускали наружу, а старшие выходили лишь по крайней необходимости — чтобы отопить стойло и птичник.

Правда, такие морозы простояли недолго: шестого августа ветер снова подул с запада, начались сильнейшие шквалы. Вихри исхлестали Оклендскую гряду, которая, к счастью, надежно защищала Френч-ден. Чтобы поколебать его массивные стены, потребовалось бы землетрясение. Самые страшные порывы бури, выбрасывающие суда на берег и разрушающие каменные здания, были бессильны против незыблемых скал. Ветер повалил много деревьев — это облегчит работу юным лесорубам, когда им придется пополнять запас топлива.