Два героя

– Погоди, товарищ, – возразил рассказчик, – самое лучшее всегда приберегают к концу. На рынке находилось также особое отделение, в котором золотых дел мастера продавали разные изделия из золота и серебра. Там были даже золотые и серебряные игрушки, изображавшие птиц и рыб, с чешуей, с подвижной головой и туловищем. Но самое драгоценное украшение находится у Кортеса. Это чудесное ожерелье, которое состоит из прекрасно выточенных смарагдов, причем один камень имеет форму розы, другой форму рога, третий изображает рыбку с золотыми глазками, четвертый – маленький колокольчик с язычком, оканчивающимся прекрасной жемчужиной; на колокольчике сделана надпись на испанском языке: «Слава Создателю Твоему»; пятый камень, самый драгоценный, изображает маленькую чашу на золотой ножке и с четырьмя золотыми цепочками, приделанными к большой жемчужине в середине чаши, а самый золотой ободок украшен латинской надписью.

– Латинской надписью? – воскликнул вахмистр. – Эй, товарищ, ты кажется рассказываешь нам латинские сказки! Разве ацтеки знают по-латыни?

– Это, друг мой, все работы, исполнены для Кортеса мастерами и резчиками Монтезумы. Такому убору позавидовали бы все королевы Европы. Смотрите, сколько прекрасных золотых вещей он подарил нам!.. О, Кортес любезный, щедрый начальник! Он никого не отпустит от себя с пустыми руками, и потому невольно пожалеешь, что Нарваес враждует с ним. Нам следовало бы сообща поделить богатства прекрасной Мексики!

– А велики ли эти богатства? – спросили все в один голос.

– Да что тут говорить! В руках Кортеса находятся не только изображения солнца из чистого золота, величиной с каретное колесо, но он даже нашел в своем дворце бесценный замурованный клад. Ни один государь в Европе и даже во всем христианском мире не имеет столько золота в своей казне, сколько Кортес в Мексике. Золотые сосуды и чаши художественной работы переплавляются теперь в слитки, чтобы легче было уложить и перевезти их. А посмотрите-ка, какими господами живут солдаты Кортеса! У них есть слуги и прислужницы, и они играют по большому. Вообразите, десять, двадцать червонцев или такой же вес золота составляет у них обыкновенную ставку! Кортес не корыстолюбив: живи и не мешай другим жить, – вот его благородное правило.

Эти речи вскружили голову солдатам Нарваеса. Кортес представлялся им кумиром, который дозволяет все своим солдатам и делит с ними всю добычу. Это подтвердил и патер Ольмедо, раздававший солдатам богатые подарки и явившийся в лагерь Нарваеса послом от Кортеса с предложением дружбы.

Но высокомерный Нарваес отверг эти дружелюбные предложения; он хотел принудить Кортеса сдаться и наказать его, но этим только ускорил собственную гибель. В бурную ночь Св. Троицы, пока он еще находился в Семпоалле, неожиданно на улицах города появился Кортес с небольшим отрядом в двести шестьдесят человек и после короткой битвы взял в плен Нарваеса со всем его войском, втрое превосходившим его отряд.

Солдаты Нарваеса охотно подчинились своей участи. Они прибыли не за тем, чтобы сражаться за Веласкеса, а с целью разбогатеть. Кортес же открыл им источник золота и потому сделался с этих пор всеобщим кумиром. Когда они на следующее утро увидели, что побеждены таким небольшим отрядом, то устыдились своего поражения, но Кортес сумел своей щедростью и лаской не только успокоить их, но и приобрести их доверие.

Странный друг

Более всего радовался Виллафана этой перемене обстоятельств. Теперь оба войска соединились, и он мог без опасения наводить свои справки. Он обратился к первому встречному солдату Кортеса и спросил его:

– Товарищ, ты не знаешь Алонзо Авилу?

– Если бы ты находился в сражениях при Табаско и Холула, то не обратился бы ко мне с таким вопросом, – ответил со смехом солдат. – Ты спроси лучше, кто из нас не знает капитана Авилу, который в настоящее время вместе с Альварадо охраняет столицу Теночтитлон и состоит при почетном карауле Монтезумы!

Эта весть заставила Виллафану задуматься; ему не верилось, что он так далеко от своей цели, и потому он с тем же вопросом обратился к другим воинам. От всех он получил тот же ответ, все восхищались храбростью молодого Авилы и говорили, что теперь он в Теночтитлоне. Приходилось вооружиться терпением, но, не желая терять времени, он стал наводить справки о Рамузио. Этого найти было труднее.

– Рамузио, Рамузио… Нет, я не знаю такого! – был общий ответ.

– Он был в отряде Сандоваля, – пояснял Виллафана.

– Ах, так… Сандоваль занимает теокалли. Ступай туда, товарищ, может быть, ты его там найдешь.

Виллафана пошел по знакомой ему дороге и спустя полчаса стоял перед молодым воином, которого звали Рамузио.

Он небрежно сидел на скамье и с видимым неудовольствием смотрел на толпившихся на площадке храма солдат; он принадлежал к той партии воинов Кортеса, которые были недовольны тем, что полководец оставил побежденным их лошадей и вооружение и сверх того одаривал их золотом.

Виллафана заметил это и, садясь рядом с ним, сказал:

– Здравствуй приятель. Я прибыл из Испании и наконец-то нашел тебя!