Два Генриха

– Подагра. Болезнь королей. Краснеют, пухнут и болят суставы, чаще – у основания большого пальца стопы. Это от кислоты, она может образовывать камни; те закупоривают каналы для удаления жидкости из организма, тогда – смерть. Я видела эти камни и эти каналы. Ему нельзя было пить вино и есть мясо; такие люди должны больше двигаться, есть творог, овощи, орехи и пить воду. Простую воду. Он кричал по ночам, не мог ходить. Никто не знал, что к суставам нужно прикладывать сырую рыбу и кусочки сала, а потом ложиться в постель, соблюдая полный покой. Вместо этого врачи пускали ему кровь…

– Откуда ты знаешь, мамочка? Кто научил тебя этому?

– Одно время я жила с палачом. Он разбирался в болезнях, лечил любую. Знал, что у человека внутри. Приносил трупы домой, вскрывал их и изучал. Понимаешь теперь? Бедный мой Полет, ты даже раскрыл рот. Но уже не удивляешься, надеюсь, что мне удалось поставить тебя на ноги?

Шут бросился к Вие и покрыл ее руки поцелуями.

– Счастлив сын, имеющий такую мать, – растроганно проговорил он.

– Однако он до сих пор в неведении. Подари же ему это счастье, Полет. Веди меня!

– Идем, покровительница шутов и лучшая из женщин!

И они отправились во дворец.

Глава 15. Мать и сын

– Ба, да это Полет! – воскликнул один из стражников у ворот. – Во дворце с ног сбились, разыскивая королевского шута, а он изволит себе гулять. А это кто? – кивнул он на Вию. – Куда ты, женщина?

– Она со мной, или ты ослеп? – бросил через плечо шут.

Их пропустили. Потом вслед послышались смешки.

– Гляди-ка, – подал голос другой стражник, – шут не терял времени зря, нашел себе новую подружку.

– Кажется, она слишком стара для него, еле передвигает ноги, – отозвался первый.

– Стара? Ничуть! Ей сорок, не больше того. Эй, Полет, поделишься добычей, когда тебе надоест? – крикнул стражник.

Шут остановился, обернулся:

– Мерзавец, как твое имя? Скажи мне его!

– Боишься ошибиться, вручив товар не по адресу?

– Нет. Король Генрих пожелает узнать, чью голову следует насадить на кол.

В ответ – застывшие в безмолвии фигуры. От ворот словно потянуло могильным холодом.

– Тебя боятся, – сказала Вия, когда они отправились дальше.

Ответ ее ошеломил:

– Покуда жив король. С его смертью падет и шут. Когда хозяин умирает, его игрушку в лучшем случае выбрасывают, в худшем – ломают.

Шут отвел Вию в молельню, пояснив, что сейчас там никого нет и не будет долго, а сам пошел за королем. Он встретил его в оружейной: Генрих как раз собирался наблюдать тренировочный бой двух групп рыцарей.

– Полет! – воскликнул он, хватая шута за шиворот. – Где ты был, сын сатаны? Почему я должен искать тебя? Обшарили весь дворец – шут как в воду канул! И вот ты здесь! Я решил тебя высечь и тотчас исполню это; впредь будешь ставить в известность короля о каждом своем шаге.

– Братец, видит бог, мне не по душе этот мидасов суд[34], – заверещал шут, пытаясь высвободиться. – Может, прежде позволишь дурачку сказать хоть слово в свое оправдание?

– Как, ты собираешься оспаривать мое решение? – нарочито грозно продолжал король, отпуская Полета.

– Генрих, не будь дураком, во дворце должен быть только один шут.

– Что ты хочешь этим сказать, бездельник?

– Если ты сделаешь, что задумал, то вместо одного дурачка станет двое.

– Выходит, по-твоему, я допущу несправедливость? Признайся, негодяй, ты опять выдумал какую-то каверзу?

– Каверза – стезя хитрецов, а бедный Полет всего лишь глупец. Но и глупец однажды может принести пользу.

– Кому же, своему королю?

– Или его брату.

– А, ты уже готов веселить своими дурацкими шутками не только меня, но и Ноэля?

– На сей раз это будет не шутка, Генрих, ибо весть моя вызовет не только улыбку, но и радость…

– Радость? Ого, что-то новое. Обычно от твоих шуток краснеют и хмурят лбы.

– Почему ты всегда меня перебиваешь, Генрих? Это неучтиво. Я принес хорошее известие для твоего брата, а ты мне и рта не даешь раскрыть. Мало того, собрался выпороть. Ты ведешь себя как Нарцисс[35] и рискуешь уподобиться Калигуле[36].

– Нет, Полет, но знай, единственной радостью для моего брата явится его встреча с матерью, которую он безуспешно пытается найти.

Полет сосредоточенно стал ковырять пальцем в носу.

– Генрих, что ты скажешь человеку, который найдет эту женщину и приведет ее во дворец? На твоем месте я от души похвалил бы его и сделал ему хороший подарок.

– Я подарил бы этому человеку лучшего коня из своей конюшни. Ты ведь знаешь, какие у меня прекрасные венгерские жеребцы!

– Черт возьми, зачем мне конь? – пробормотал шут, почесывая затылок. Потом бросил на короля хитрый взгляд: – Братец, а не поменяешь ли коня на пару больших золотых монет?

– Разумеется, но зачем?

– Мы с Липертой и Вией заказали бы роскошный ужин в одном знакомом мне кабачке.

– Кто такая Вия? О ком ты?

– Она мать того рыцаря, о котором мы с тобой ведем беседу.

– Как, Полет, – встряхнул король шута за плечи, – ты знаешь, где его мать? Ты нашел ее? Да отвечай же мне, приспешник Люцифера, отчего ты молчишь?