Два брата

- Еще как ты с братьями-то сойдешься... Давно ведь ты их не видала... Мало ли что... А я непременно попрошу Колю, чтоб он к тебе заходил. Слава богу, ты нам не чужая, и Коля любит тебя, как сестру.

"Как сестру!" - вздохнула Леночка и спросила:

- Разве Николай Иванович в сентябре едет в Петербург? Кажется, он рассчитывал остаться до октября?

- Мало ли как Коля рассчитывает! - рассмеялась Марья Степановна. - Он непоседа. Не усидеть ему в деревне до октября! Уж я замечаю: скучать начал, хоть и уверяет, что ему весело. Мать-то ему не провести! Сердце чует... это он по своей деликатности нам, старикам, в утешение. Что ему с нами-то делать? Недавно он статью свою окончил и отослал в редакцию, теперь беспокоится, ответа ждет. Как жаль, Леночка, что ты не слыхала его статьи. Превосходная статья! Он читал нам. Так хорошо написана, честно, горячо... Ты не думай, - спохватилась добрая женщина, - что я говорю пристрастно, как мать, ей-богу нет... Статья в самом деле прекрасная и, наверное, будет иметь успех.

- Еще бы! - подхватила Леночка. - Наверное, будет иметь успех. Николай Иванович такой умный, честный, талантливый.

- Не правда ли? - наивно спросила Марья Степановна.

И Леночка горячо ее поддержала и рада была, что может говорить о Николае.

- Как Коля статью кончил, - продолжала Марья Степановна, - он, показалось мне, заскучал. Хотел было процессом заняться, попробовать себя адвокатом.

- Процессом? Каким?

- Разве ты не слыхала? Чуть было со Смирновой не завел дела. Смирнова лес от своих крестьян требовала.

- Да, да, слышала. Григорий Николаевич говорил. Так отчего ж он не ведет дело?

- Смирнова окончила дело миролюбиво.

- А! - протянула Леночка таким тоном, как будто была недовольна, что Николаю не пришлось вести дело со Смирновой.

- А Коле очень хотелось. Так, сложа руки сидеть, ему скучно. И то: натура живая, впечатлительная... Человек молодой, а развлечений-то никаких, и людей кругом мало, а он любит общество... Ему и не сидится в деревне.

- А разве у Смирновых, например, не весело... Там гостят приезжие из Петербурга, люди развитые, и наконец старшая дочь, Нина, говорят, очень интересная и умная женщина? - проговорила Леночка, стараясь придать равнодушный тон своим словам.

- Бог с ней, с ее красотой и с умом. Признаюсь, мне эта Нина не нравится... В ней что-то такое... непонятное... И про нее рассказывают странные вещи... Из-за нее человек застрелился!..

- А Николаю Ивановичу тоже не нравится?

- Спроси-ка его сама! - засмеялась Марья Степановна. - Смотри меня не выдавай, а сдается мне, что она произвела на него впечатление; хоть и говорит, что нет, а кажется, есть грешок...

К счастью, Марья Степановна не заметила, как молодая девушка при этих словах изменилась в лице.

- Впрочем, я думаю, это уж и прошло. Он всегда легко увлекался... Верно, Нина с ним кокетничала, а Коля самолюбив... в нем самолюбия много, надо правду сказать... И еще в нем есть черта... признаюсь, она смущает меня... Он как-то все новых людей ищет... Набросится, а потом и отойдет! Совсем характер его не похож на Васин... Вася другой... какой-то особенный! - вздохнула Марья Степановна.

- Вася не едет в Петербург?

- Не знаю еще... Здоровье его смущает меня... Кашляет все... И такой он какой-то, Леночка, несчастный: все волнует его, все-то он близко к сердцу принимает... И все из-за других... о себе и не думает. Если он поедет в Петербург, ты, Леночка, сделай милость, чуть что - напиши мне... Он ведь такой деликатный... Терпеть будет и никому не скажет. Ты знаешь, после этой залесской истории Вася захворал, даже перепугал меня... Жар, бред... в бреду-то все говорит: "Так нельзя... так нельзя!" Нервный он такой... Уж я, признаюсь тебе, Леночка, много о нем поплакала... Все страшно мне за него... И ребенком он был не такой, как другие... Бывало, заберется в сад, сядет где-нибудь под деревом, да и сидит смирнехонько один, задумчивый такой... Болит у меня за него сердце. Страшно от себя его пускать, а делать нечего надо... Смотри же, Лена, в Петербурге о Васе узнавай... Да ты куда это, Леночка? Разве не с нами обедаешь? - удивилась Марья Степановна, заметив, что Леночка берет шляпку.

- Нет, Марья Степановна, домой пора.

- Уж и домой. Оставайся; что дома-то делать?

В эту минуту вошел Николай.

Он подошел к Леночке, улыбаясь, по обыкновению, приветливой своей улыбкой, крепко пожал ее руку и дружески проговорил:

- Останьтесь, Елена Ивановна. Вы ведь так давно у нас не были. Останетесь?

И Николай, не дожидаясь ответа, тихонько высвободил из рук молодой девушки шляпку.

Когда Марья Степановна сообщила, что Леночка собирается в Петербург, то Николай воскликнул:

- Вот это славно! Молодец вы, Елена Ивановна! Давно бы так! В самом деле едете?

- Еду!

- Браво, браво! Порадовали вы своего старого товарища!