Два брата

Молодой человек еще раз поклонился, пожимая протянутую ему руку, и спасибо молодому ученому, который подсел в это время к барышням - мог свободно любоваться Ниной, присевшей около отца, прямо против Николая.

Стройная, высокая, статная, с роскошно развитыми формами, она была в светлом барежевом платье{75} с широкими рукавами, из-под которых блестели именно блестели - ослепительной белизны, словно из мрамора выточенные, обнаженные руки с изящными кистями. Так же ослепительно бело было и ее античное, художественных очертаний лицо с нежным розоватым оттенком просачивающейся крови и нежными голубыми жилками. Из-под высокого молочного лба глядели черные бархатистые глаза, чуть-чуть улыбаясь какой-то неопределенной улыбкой. Такая же улыбка скользила и по тонким ярким губам, скользила незаметно, придавая физиономии слегка насмешливое выражение.

От всей этой ослепительной фигуры веяло спокойным изяществом и какой-то силой красоты...

Нина Сергеевна несколько минут проговорила с Иваном Андреевичем, вскинула раза два глаза на Николая, поднялась с кресла и подошла к сестрам, которые затеяли уже спор с Горлицыным.

- Опять умные разговоры ведете! - произнесла она, чуть-чуть скашивая губы и улыбаясь насмешливо глазами.

- Ах, не мешай, Нина.

- Как вам не надоест, господа?.. Игнатий Захарович, я не прошу вас о сестрах, но пожалейте хоть Нюту... Вы бедняжку совсем замучаете... право...

Горлицын серьезно взглянул на молодую женщину. Обе сестры взглянули на Николая, как бы прося извинения, что у них такая старшая сестра.

- Я сегодня слышала, как вы вразумляли ее насчет души... Это ужасно. Пощадите ее хоть до четвергов зимой... Бедная Нюточка все сидит за книгой и старается понять, что такое душа... Ведь теперь каникулы...

Молодой ученый начинал, видимо, злиться, а Нина Сергеевна, видимо, потешалась над ним от скуки. Он, впрочем, старался скрыть свое раздражение под спокойным тоном и медленно проговорил:

- Напрасно вы беспокоитесь за Анну Карловну. Для кого как... Что для одного скучно, то...

- Это в мой огород? Так ведь напрасно!.. - засмеялась она, открывая ряд прекрасных жемчужных зубов. - Вы хорошо знаете, кажется, что я отсталая. Это ведь давно решено и подписано! - прибавила она, значительно усмехаясь.

- Ты, Нина, вечно с твоими насмешками! - заметила Ольга.

- Они вот все не допускают меня в свою компанию, - весело заговорила Нина, обращаясь к Николаю, - и говорят, что я не умею вести умных разговоров. Хотите, попробуем?

- Попробуем.

- Впрочем, что же я?.. Вы тоже, верно, известный литератор или адвокат, или... словом, ученый человек?

- Я просто покамест праздношатающийся человек! - отвечал он.

- Николай Иванович написал недавно превосходную статью! - проговорила одна из сестер.

- Слышала, но не читала и - извините - не прочту. Значит, и вы мне не пара? - комично усмехнулась она. - Я ничем не занимаюсь, ничего не изучаю, разве только людей! - прибавила она, присаживаясь около Николая. - По совести предупреждаю вас!.. Давно вы приехали?

- С неделю.

- И не умерли еще с тоски?

- Нет! - рассмеялся Николай.

- А я так готова умереть. Гулять да гулять - это надоест.

Она вскинула на него глаза, обдавая его светом, и проговорила:

- Вы до осени?

- До осени.

- Умеете ездить верхом?

- Умею.

- И прекрасно. Мы будем ездить с вами, а то мне не с кем!

Она проговорила эти слова тем капризно-уверенным тоном, как будто и не сомневалась в согласии молодого человека.

- Да ведь я живу за двадцать верст...

- Приезжайте чаще к нам. Вы знаете Присухина?

- Слышал.

- Будете за обедом спорить с ним, а вечером будем кататься или играть в карты.

В это время Надежда Петровна кашлянула; Нина Сергеевна незаметно взглянула на мать, усмехнулась и проговорила:

- А, впрочем, как хотите. Я и одна люблю ездить... Ну, mesdames, кончили? - обратилась она к сестрам. - Пора и купаться идти.

Она поднялась с места.

Иван Андреевич подошел к сыну и спросил, не пора ли ехать домой.

- Поедем! - отвечал Николай.

- Как, уже и ехать? Что вы, Иван Андреевич! Разве вы не пообедаете с нами?

Старик извинился, что не может.

- Ну, так хоть Николая Ивановича не увозите... Дайте нам поближе познакомиться с молодым человеком. Знаете ли что: оставьте его погостить у нас несколько дней. Он познакомится с Алексеем Алексеевичем. Быть может, и не соскучится. Оставайтесь-ка, Николай Иванович. У нас, как видите, здесь всем полная свобода. Что хотите, то и делайте.

Николай колебался.

- Оставайтесь! - промолвила Нина. - Он остается, мама! - прибавила она.

Николай тотчас же согласился.

Отец обещал ему прислать платье и белье.

- Ты долго пробудешь?.. - спрашивал он у сына, который вышел его проводить.

- Нет, дня два-три, не более.

- Как знаешь! - промолвил старик, пожимая руку сына, и потом тихо шепнул, - ты будь, Коля, осторожней с Ниной Сергеевной. Она... она. Впрочем, ты сам поймешь, что это за женщина. Прощай, мой мальчик! "Какая она особа?.. Что хотел сказать отец?" - недоумевал Николай, возвращаясь в гостиную.

X