Два босса для меня

Сначала было ужасно странным жить вот так, ни о чем не думая, никуда не спеша, ни на кого не оглядываясь. Но через неделю мы привыкли.

Ксюшка уже не спрашивала про пап, кратко мелькнувших яркими метеорами в ее жизни, а Варька перестала дуться на то, что я заставила ее опять учиться. Портосик выглядел невероятно смешно, передвигаясь на трех лапах, и научился спускаться по лестнице, забавно подпрыгивая толстым задиком.

А я силой воли заставила себя не думать о том, что было бы, если бы я…

Такие мысли только разрушают психику, плохо на нее влияют. И не нужны.

Потому что все уже случилось. Все именно так, и никак иначе.

А потому нечего переживать.

Прагматичная Женька проснулась во мне и засыпать не планировала.

Даже, когда тест две полоски показал.

Я, честно говоря, и не удивилась, подспудно ожидая чего-то подобного. В конце концов, мои боссы всегда отличались снайперской точностью.

Ну а я — откровенной дуростью, чего уж там…

Хорошо, что они далеко.

Я искренне надеялась, что не ищут. Или поискали и перестали.

В конце концов, когда-то нам надо было бы разрубить этот гордиев узел… Хотя, Ксюшка, конечно, приняла ситуацию с двумя папами на редкость легко, но это же пока… И мало ли, что было бы дальше, учитывая, что я выбор-то не в состоянии была сделать. Ни тогда, ни сейчас.

По крайней мере, подсознание, регулярно транслировавшее мне всякие сны неприличного содержания, плотно указывало на то, что выбора нет. И не было его.

Кроме того, который я уже сделала.

Перспектива воспитывать еще одного ребенка от моих Дедов Морозов меня вообще не тяготила. По финансам я могла сидеть на попе ровно еще год минимум, а, если не шиковать, то и два. Естественно, сидеть я не собиралась, а планировала работать, благо, сейчас много вакансий по удалеке, разберусь как-нибудь… Вот только выдохну.

А пока что моя дочь повадилась каждый вечер гладить мне живот и общаться с “лялечкой”, Варька вздыхала, но молчала, зная, насколько бесполезно вставать мне поперек нерва, а я все ждала, когда же уже выдохну окончательно. И перестану думать, а что было бы, если бы я…

Яблоко кончилось, магазин оказался закрыт, и я со спокойной совестью потопала домой.

Мимо древнего палисадника одного из уцелевших старинных домов с резными наличниками, мимо железного забора, отгораживающего архаичную пожарную часть, мимо небольшой стоянки с машинами разного цвета и калибра. И белые волги тут были, и старые синие москвичи, и современные калины, и даже какой-то черный здоровенный танк с тонированными в хлам стеклами…

Несуразность картинки царапнула мозг, размягченный осенним утром и яблоком, а потому я не сумела сразу достойно среагировать на появление двух высоких плечистых фигур, стремительно двинувшихся в мою сторону.

Только стояла, глупо раскрыв рот и пялясь во все глаза на моих бывших боссов, приближающихся ко мне с такими лицами, что любая бы на моем месте с воем уже бежала, теряя тапки и не оглядываясь.

Я же словно к земле приросла, и в голове было пусто-пусто. Только вгляд не могла оторвать от них, жадно, до слез, впитывая такие знакомые черты. Я по ним, оказывается, дико, до боли в горле, скучала. Так странно было это осознавать в такой ситуации, так нелепо…

Они же явно меня убивать идут. С такими лицами только убивать можно…

А я стою, любуюсь ими, грозными, серьезными…

Гном осунулся. Куда-то делать его вечная живость, легкая округлость щек, довольно лучащиеся глаза. Сейчас передо мной был суровый, невероятно серьезный мужик с грубой щетиной на пол лица и жестким оскалом.

Саня стал еще холоднее, еще невозмутимее. Словно не человек передо мной был, а статуя из льда. И глаза будто инеем присыпало…

Они оба изменились, да так сильно! Так пугающе!

Что произошло с ними? Что случилось за этот месяц?

Я стояла и ждала их, настороженно, словно застигнутая врасплох косуля, тревожно прядающая ушами и не понимающая, с какой стороны шевелится трава. Где хищник?

И, когда они подошли и встали возле меня, сразу запирая своими телами с двух сторон, словно в клетку замыкая, я только покорно подняла подбородок, переводя взгляд с одного на другого.

— Алиса… — неожиданно первым начал Саня, замолчал, а затем, усмехнувшись, продолжил, — или мне звать тебя твоим настоящим именем? Евгения?

— Можно Женя, — тихо сказала я.

— Можно Женя… — эхом повторил Гном, придвинулся еще ближе, словно втирая меня в грудь Сани, — можно, значит, Женя… Заебись. Можно Женя… Заебись…

— Женя, — продолжил спокойно Саня, не обращая внимания на заклинившегося на трех словах Гнома, — привет, Женя. Ты нам рада?

— Привет. Не знаю. — Честно ответила я.

Я вообще решила, что буду теперь отвечать им только честно. Правду. Хватит вранья.

Они же зачем-то приехали сюда? Уж, наверно, не за очередной порцией лжи.

— Не знает, значит… Не знает… — похоже, что Гнома последовательно клинило на всех словах, — не знает…

— Я не буду спрашивать, почему ты убежала, Женя, — все так же спокойно и невозмутимо проговорил Саня, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Я спрошу другое…