Два босса для меня

— Вот и дядя Саша так сказал, а потом они с дядей Гошей ушли за машину и что-то там лупили. Мячик, что ли? Я хотела пойти посмотреть, а меня нянечка не пустила… А потом они вышли и стали со мной договариваться, чтоб я тебе не говорила.

— И ты послушалась! Ксюшка!

— Ну да, — удивилась дочь, — ты же сама говорила, что слово надо держать.

— А почему сейчас рассказала? — поинтересовалась Варька.

— А потому что я сказала, что буду молчать, когда ты подойдешь. А не когда мы домой придем…

Да… Наследственность определенно налицо…

Я выдохнула, отправила дочь играть с мягкими игрушками, которые уже облюбовал Портосик, отвернулась от веселого взгляда Варьки, и открыла ноут.

В любом случае, план не менялся.

Конечно, мои боссы — те еще придурки, но, может, так и лучше.

Ксюшка, как и любой ребенок, лабильна, способна подстраиваться под обстоятельства… Пока что она примет на веру любое мое объяснение. А там посмотрим…

Варька понятливо умелась в комнату, а я набрала Корнея.

Как всегда, при незапланированном сеансе связи, Корней заставил себя долго ждать.

Я успела попить кофе, накидать небольшой планчик беседы, чтоб не растерять все существенные аргументы…

Но все равно оказалась не готова, когда на экране появилось холодное длинное лицо Корнея.

— Добрый день, — суетливо поздоровалась я, попыталась улыбнуться, но Корней, как всегда, не поддержал.

— Слушаю вас, — спокойно кивнул он.

— Корней… — блин, где моя шпаргалка? — Я хочу отказаться от задания.

Я выпалила это одним выдохом и замерла, тараща глаза в экран, ожидая хоть какой-то реакции от нанимателя.

Но Корней молчал, смотрел на меня.

Я тоже молчала и смотрела.

Пауза затягивалась, и мне даже стало казаться, что, может, ноут подвис, но тут Корней изволил раздуплиться:

— Причины?

— Ох… — выдохнула я, сжала в пальцах бумажку с подсказками и силой воли собрала себя в кучку, — Корней… Дело в том, что тут личные обстоятельства…

— Я так понимаю, что речь идет о ваших отношениях с новыми владельцами компании? — неожиданно огорошил меня Корней.

Я только рот раскрыла в изумлении. То есть, он в курсе! Это как так? За мной следят, что ли? При мысли, что именно увидели наблюдатели, какие картины навели их на выводы о связи между мной и моими боссами, стало не по себе. Жутко стало.

— Не надо так удивляться, Евгения, — спокойно продолжил Корней, — у меня работа такая, знать все о своих… скажем так, сотрудниках. Но, признаться, я удивлен. От вас я такой глупости не ожидал. Хотя, если принимать во внимание сегодняшнюю встречу владельцев компании с вашей дочерью, то выводы напрашиваются интересные… И один, основной, так сказать, вопрос: по какой причине вы скрыли свое давнее знакомство с вашими новыми боссами?

— Вы… Понимаете… Я… — я реально выпала в осадок, хваленая невозмутимость и способность принимать быстрые решения, которая, по словам того же Корнея, всегда отличала меня, тут куда-то испарилась. Я не думала о том, что он, гад, за мной следил, это все, собственно, в порядке вещей, ничего особенного, но вот то, что он так легко докопался до моего грязного белья… Это удручало. И навевало грустые мысли о собственной беззащитности. И беззащитности моей семьи. На этом моменте я взбодрилась и пришла в себя. Сама тема угрозы моим родным действовала похлеще холодного душа и мгновенно восстанавливала потерянное равновесие. — Корней, я понимаю, что поступила не особенно хорошо, скрыв от вас такие серьезные факты, но тут уже ничего не поделаешь, это данность и причины сейчас не имеют значения. — Я собралась и начала говорить четко и связно, — Я снимаюсь с задания. Все. Если требуется вернуть деньги, я верну. Не сразу. По частям… И постараюсь компенсировать ваши затраты… Но работать больше я не буду. И на других заказах тоже.

Выговорив это все, я замерла, ожидая реакции Корнея. И готовясь к угрозам. В прошлый раз ему удалось меня здорово напугать, но, поразмыслив, я пришла к выводу, что это именно угрозы, чтоб привести меня в чувство.

И сейчас мне будет, что ему ответить!

Но, к моему изумлению, Корней, не торопился форсировать события. Наоборот, он откинулся на спинку стула, словно даже расслабляясь немного, не глядя, потянулся куда-то в сторону, достал пачку сигарет, закурил.

Я была очень сильно удивлена, за все время нашего взаимодействия, Корней ни разу не проявил ни одного нормального человеческого качества. Он не пил, не курил, не ругался, не злился, всегда был ровен в поведении и разговоре. Или, если угрожал, то тихим, безжизненным голосом, от которого описаться можно было.

И тут на тебе. Курит. Смотрит на меня остро и внимательно. И, кажется, усмехается даже!

Бог мой!

Ничего человеческое ему не чуждо, оказывается?