Два билета в никогда

А где же Буэнос-Айрес, Аргентина? Где, я вас спрашиваю? И сколько сейчас там – одиннадцать? Двенадцать?..

Мне нравятся самолеты, мне нравишься ты

Мне нравится путешествовать, мне нравишься ты

Мне нравится утро, мне нравишься ты

Мне нравится ветер, мне нравишься ты

Мне нравится мечтать, мне нравишься ты

Мне нравится море, мне нравишься ты

Что я буду делать? Не знаю

Что я буду делать? Я уже не знаю

Что я буду делать? Я потерян

Который час, сердце моё?

Мне нравятся мотоциклы…

О, Локо! Я скучаю по тебе, красавчик, amigo, как же мне не хватает тебя!..

Мне нравятся мотоциклы, мне нравишься ты

Мне нравится бежать, мне нравишься ты

Мне нравится дождь, мне нравишься ты

Мне нравится возвращаться, мне нравишься ты

Мне нравится марихуана, мне нравишься ты

Мне нравится кокаин, мне нравишься ты

Мне нравится гора, мне нравишься ты

Мне нравится ночь, мне нравишься ты

Что я буду делать? Я потерян

Который час, сердце моё?..

Анечко-деточко – противник наркотиков, а в остальном Ману Чао прав.

Я просто запомню это. И закрою главу, которая никогда не будет написана. Которая не войдет в мой роман, состоящий пока только из четырех глав. А будут еще пятая, шестая и девятнадцатая – на радость Котовщиковой, которая считает, что «Нюсипусик – гений» ☺☺☺ .

Имя героини я оставлю прежним, хотя теперь это не имеет никакого значения.

Лети, как снег, Из. Падай, как снег.

Я отпускаю тебя.

Спасибо за тринадцать и тридцать один – мой самый счастливый год. Он нарисован на салфетке из «Макдоналдса» и обведен красной помадой. Ужасно вульгарной, безвкусной, но тебе идет. Надеюсь, что и китам она понравилась.

И всему полуострову, название которого я не запомню ни за что. Хотя… Теперь можно. Вальдес. Полуостров Вальдес.

Я отпускаю тебя, Из.

Лети, падай.

Осталось только зафиксировать время падения. Время полёта.

Который час, сердце моё?

– …Ух ты черт! – раздался где-то вдалеке голос Папито. – Уже полдевятого! Ну и дали мы гари! Сворачиваемся, ребятишки! Анюта?

– Я здесь, пап! – бодро крикнула я. – Уже иду!

Прощай, Изабо.

* * *

– …Слишком экстремально. Это, конечно, твой свободный выбор, – осторожно говорит Ма.

Я так и чувствую, как внутри себя она замерла «солдатиком» и вытянула руки по швам – лишь бы не задеть меня. Ничем не ущемить мой свободный выбор.

– А тебе нравится, дорогой?

– Ну… Имеет право на существование – Папито дипломатичен даже больше, чем обычно. – Почему нет?

– Просто хотелось бы узнать… – Каким бы ни был «солдатик», он все равно мечтает стать генералом от психоаналитики. – Почему именно этот цвет? Черный?