Два билета в Индию

Шурыкин думал, что если будет приставлять к словам иностранные окончания, то его бирманцы лучше поймут. Поэтому он и говорил: экскаваторис, портис, бульдозерис и так далее.

— Хочешь, чтоб переводчик у тебя был? — спросил Паплиян. — Мы знаем, что мальчик говорит на английском языке, и мы знаем, что переводчиков не хватает, а Зеленко опять уйдет по своим делам. Я думаю, мальчику будет интереснее пойти со мной на базисный склад.

— И заодно поговорить со снабженцами по-английски?

— Я плохо говорю по-английски. — Игорь замер от гордости и страха.

— Да мы шутим, — сказал Шурыкин. — Надень шлем. Не велик?

— В самый раз. — Игорь надел шлем так, чтобы уши отогнулись и не давали шлему упасть на глаза, и пошел на площадку с Шурыкиным.

Площадка была похожа на маленькую пустыню. Бульдозеры сровняли землю, срезали траву, и теперь прожорливые экскаваторы рыли канавы, а вокруг них разгуливали смерчики. Смерчи поднимали к раскаленному небу пыль, обрывки газет и высохшие банановые листья. Игорь не обращал на пыль и жару никакого внимания. Он смотрел на машины, на геодезистов, пытающихся разглядеть в пыли свои рейки, на буйволов, которые непонятно почему оказались на площадке и медленно шли, не глядя на бульдозеры и самосвалы.

— Там, за площадкой, у них пруд. Привыкли в нем купаться, — сказал Шурыкин.

Новый экскаватор стоял у небольшого, еще не срытого холма. Рядом с ним росла куща бамбука, и в тени ее, почти прозрачной, сидели два бирманца. Один из них, в замасленном комбинезоне, протирал ветошью подшипник, а другой читал газету.

— Гуд морнинг, — сказал Шурыкин, потом вспомнил и добавил: — Ней каундела?

— Каунде, каумбари, — сказали бирманцы.

— Это я по-бирмански выучил приветствие, — сказал Шурыкин. — Сейчас Зеленко придет, обещал. Мне кое-что объяснить им нужно. А пока знакомься.

Молодой бирманец, который читал газету, оказался механиком, и звали его Маун У. Второго, экскаваторщика, Ко Эй.

— Сынишка это нашего прораба, Исаева. Ну, прорабис, понимаешь? Вот елки-палки. Игорек, ты ему сам объясни, мол, отец мой прорабис, а я его сын и обучаюсь в неполной средней школе.

— Мой отец здесь работает, — сказал Игорь по-английски.

В рыжем мареве возникла фигура Зеленки. Он был единственным из строителей, кто не менял цвета от пыли, потому что сам был рыжим. Только теперь его волосы и лицо стали одного цвета. Зеленко с Шурыкиным и бирманцами отошли к машине, а Игорь снял пробковый шлем и вытер пот. «Надо учить бирманский. Сегодня же начну. И иногда буду работать переводчиком. И еще надо будет практиковаться в английском языке. С Джонни, что ли, познакомиться поближе? Для практики».

Игорь подошел к экскаватору. Тот был такой голубой и новенький, что пыль на него не смела садиться и кружилась вокруг.

Игорь щелкнул по блестящей гусенице. Интересно, пойдет машина или нет? Наверно, пойдет. Шурыкин очень опытный механик и знает все марки машин. Он и в Болгарии работал, и на Куйбышевской ГЭС. А еще раньше — в Магнитогорске.

— Скажи ему, — кричал Шурыкин, чтобы перекрыть шум мотора, — скажи ему, что это — скорость! Скорость. Переведешь?

Зеленко лез в кабину и объяснял экскаваторщику, какой рычаг для чего. Игорь подошел к ковшу, лежавшему на земле, и подумал, что в нем отлично можно ездить. Он даже присел на острые зубья, но в это время Шурыкин закричал на него страшным голосом:

— Какой из тебя строитель? Жить надоело?

— Отойди в тень, — сказал Зеленко. — Я сейчас освобожусь и покажу тебе, где будет главный корпус.

Игорь отошел на несколько шагов. Шурыкину и Зеленке, наверно, стыдно за него перед бирманцами. Но в тень отходить не хотелось — интересно было посмотреть, как машина поднимет ковш, возьмет первый в своей жизни кубометр земли.

Маун У соскочил с гусеницы и побежал к бамбукам. Видно, ему что-то там понадобилось. Он улыбнулся на ходу Игорю, нагнулся, поднял с земли кусок ветоши, сделал шаг обратно и вдруг как-то странно подпрыгнул и крикнул:

— Мья зей!

И хоть крикнул Маун У негромко, Игорь понял, что случилось что-то необычное и даже страшное. Молодой бирманец медленно оседал на землю, охватив руками ногу за щиколотку. И Игорь увидел, как совсем рядом с Маун У медленно ползет к кустам небольшая зеленая змея.

Игорь подхватил с земли камень и бросил в змею. Он бы ударил ее палкой, но палки не было. Камень попал змее в голову, но она не умерла от этого, а только свернулась в кольцо и тут же развернулась во всю длину. Змея, видно, была ранена или оглушена, и Игорь обернулся к экскаватору и крикнул:

— Палку сюда! Палку!

Он совсем не думал в этот момент, что укус змеи может быть опасен для Маун У. Игорь еще не привык к тому, что бирманские змеи очень ядовиты. Сейчас его занимала только одна мысль: как можно скорее убить зеленую змею.

Люди у экскаватора услышали. Зеленко прибежал, сжимая железный прут, и в два удара добил змею, а Шурыкин с экскаваторщиком наклонились над Маун У.

Экскаваторщик что-то говорил, и Зеленко переводил почти автоматически:

— Змея очень плохая. Маун У умрет. Это мья зей, зеленая змея. Маун У сейчас умрет.

Шурыкин сказал: