Dust

Рядом с ней раздался еще один громкий хлопок, и молоточек перестал быть хлипким в руке судьи Пикена. Деревянный диск на подиуме подпрыгивал и вращался, когда он раз за разом вбивал его на место. Заместитель Хойла вышел из транса у двери и поплыл сквозь толпу в проходе, призывая всех вернуться на свои места и попридержать языки. Питер Биллингс поднялся со скамьи и тоже кричал, чтобы все успокоились. В конце концов, в толпе воцарилась напряженная тишина. Но что-то жужжало в этих людях. Это было похоже на еще не работающий, но желающий работать мотор, электрический гул под поверхностью, гудящий и сдерживаемый. Джульетта тщательно подбирала слова.

"Я не могу сказать вам, каково там..."

"Не могу или не хочу?" - спросил кто-то. Этого человека заставил замолчать взгляд заместителя Хойла, который стоял в проходе. Джульетта глубоко вздохнула.

"Я не могу вам сказать, потому что мы не знаем". Она подняла руки, чтобы на мгновение задержать толпу. "Все, что нам рассказывали о мире за нашими стенами, было ложью, выдумкой..."

"Откуда нам знать, что это не вы лжете?"

Она искала голос среди толпы. "Потому что это я признаю, что мы ни черта не знаем. Это я пришла сюда сегодня, чтобы сказать вам, что надо пойти и посмотреть самим. Свежим взглядом. С настоящим любопытством. Я предлагаю сделать то, что никогда не делалось, а именно: пойти и взять образец, принести обратно вкус воздуха и посмотреть, что не так с этим миром..."

Выпады из задних рядов заглушили остаток ее фразы. Люди снова поднялись со своих мест, даже когда другие потянулись, чтобы удержать их. Кому-то было интересно. Некоторые были еще более возмущены. Раздался стук молотка, Хойл отпустил свою дубинку и махнул ею в сторону первого ряда. Но толпу было уже не успокоить. Питер шагнул вперед, держа руку на рукоятке пистолета.

Джульетта отступила от трибуны. Из динамиков раздался визг, когда судья Пикен ударил рукой по микрофону. Деревянная шайба была потеряна, и ему пришлось стучать по самому подиуму, который, как увидела Джульетта, был испещрен полумесяцами хмурых лиц и улыбок от прошлых попыток восстановить спокойствие.