Душа собаки. Как и почему ваша собака вас любит

Одно меня радует — это то, что, как я знаю, собаки не унывают. Ранее я упоминал, что у Ксифос была трудная жизнь до того, как мы забрали ее домой, и что она оправилась полностью, без всяких последствий. Это воодушевляет и говорит о том, что собаки могут очень счастливо обрести новый дом. Они в отличие от нас не получают травму от потери любимого человека на долгое время. Вероятно, это связано с тем, что собаки, похоже, не образуют таких же долгих связей друг с другом, что образуем мы.

Исследования, проведенные мной и моими учениками, а также большой ежедневный опыт общения с собаками показывают, что эти животные более гибки в своих отношениях, чем люди. Мы видели, что собаки начинают формировать новые связи в считанные минуты, и даже уличные быстро сближаются с людьми, которые хорошо к ним относятся.

Это не говорит о том, что собаки не помнят любимых людей, они, конечно, помнят. Чарльз Дарвин по возвращении из пятилетнего кругосветного плавания был поражен тем, что его пес все еще помнил его. Ксифос, сильно смущаясь, рассказывает мне, как она скучала, когда я возвращаюсь домой после разлуки. Но важно знать, что собаки могут оправиться от травм — они не унывают и они гибкие.

Отсюда вывод: нет никаких оснований сомневаться в том, чтобы взять домой собаку постарше, опасаясь, что она может всю оставшуюся жизнь горевать по старому дому и любимым хозяевам.

Но само собой разумеется, что такая гибкость собак не является оправданием для жестокого обращения с ними или лишения важных эмоциональных связей, если нет другого решения.

Другая причина, по которой я полон оптимизма, что мы сможем дать нашим собакам большее, такова: очень много людей готовы это сделать. Где бы я ни был, я встречаю людей, отвечающих взаимностью на ту любовь, что их собаки выражают к ним, в полной мере. Я вижу это у богатых людей в Соединенных Штатах, чьи породистые щенки нежатся в мягких постельках и едят самые дорогие кушанья, и у бездомных, ночующих под мостами, когда они делятся тем малым, что имеют, с собаками, дающими им любовь и поддержку в их тяжелой жизни. Где бы я ни путешествовал, я встречаю тех, кто ухаживает за собаками, будь то московские бездомные псины, трущиеся на станциях пригородных поездов и прячущиеся зимой в картонных коробках, оставляемых жителями окрестных домов специально для них; или домашние собаки Тель-Авива, которых тренируют в многочисленных прекрасных специальных парках; или собаки в Никарагуа, которых хозяева маянгна держат рядом и делают все возможное, чтобы сохранить их здоровье.

Люди любят собак. Если это значит для нас вдвое меньше, чем для них, мы станем напряженно трудиться ради того, чтобы обеспечить им лучшую жизнь и отблагодарить за все, что они нам дают. Любовь определяет собак. И мы должны следовать их примеру.

Заключение

Если это путешествие изменило вас так же, как и меня, то вы станете еще более чуткими к любви собак и признательными за нее, чем были прежде.

Даже самые незначительные привычки наших собак напоминают, что они любят нас. В обычный день, когда я сижу дома за столом, Ксифос сворачивается калачиком у ног или на ковре позади меня; если я читаю в постели, она ложится и прислоняется спиной к моим ногам; если я неспешно убираюсь после обеда или возвращаюсь к своему столу, она греет себе место на диване в ожидании совместного просмотра телевизора. Если посетитель не понимает, что Ксифос ждет от него, она подлезает под руку, предлагая погладить ее по голове.

Такое поведение очень знакомо многим любителям собак, и оно приобретет новый, глубокий смысл, когда вы оцените увлекательную науку и богатую историю, стоящую за этими проявлениями любви.

Эти прекрасные отличительные черты нашей совместной жизни становятся еще более явными, если учесть, что любовь собак так часто остается без ответа. Например, Ксифос любит прижиматься к нам, когда мы в постели. Моя жена Рос и я всегда разрешаем ей спать в изножье нашей кровати; раз или два мы даже позволяли ей заползти под одеяло и прижаться к нам. Как-то за нашим домом присматривали люди, которые (и небезосновательно) не хотели следовать нашим устоявшимся обычаям и пускать Ксифос на кровать. Бедная Ксиф рыдала и плакала, наконец, когда она поняла, что ее не пустят, заползла под кровать и заснула там.

Ксифос — очень гибкое существо, и она быстро пришла в себя. Но всякий раз, когда я думаю о ее отвергнутой попытке выразить свою любовь, я начинаю сочувствовать ее ласковому замешательству. Это напоминание о том, что любовь собак не проецируется в вакуум. Те из нас, кто вступает в отношения с ними (даже если это просто обычная договоренность присмотреть за домом), обязаны слышать и уважать выражения собачьих эмоциональных потребностей. Если мы этого не сделаем, мы можем случайно причинить им настоящие страдания.