Душа по обмену

— Возможно, — Дорган вдруг усмехнулся, сменив гнев на милость. — Ты похожа на меня больше, чем тебе бы хотелось. Что ж, ладно, ты сама определила время отсрочки. До конца сезона осталось не так уж много времени, и на традиционном балу по случаю его окончания, я намерен представить тебя королю, как свою внучку. Просто подумай, какие перспективы и возможности это перед тобой откроет.

Я чувствовала себя выжатым лимоном и предпочла не вступать в новый спор, к тому же в дверь, наконец, громко заколотили, и дэйра Найрис требовательно велела Доргану впустить её. Он снова взмахнул рукой, дверь распахнулась. Заведующая смерила его негодующим взглядом и бросилась ко мне, с тревогой спрашивая:

— Леста, что он тебе сделал? Как ты?

— Ничего, всё… хорошо, — боюсь, мой ответ прозвучал не слишком уверенно. Ведь на самом деле ничего хорошего не произошло. Да, я выторговала отсрочку, но совсем небольшую — чуть меньше трёх земных месяцев. Что можно успеть за это время?

— Добрый вечер, дэйра Найрис, мы просто разговаривали и уже всё прояснили, — спокойно улыбнулся Дорган, направляясь к выходу.

— Мне доложили, что вы собирались забрать Лесту, — сказала заведующая, провожая его удивлённым взглядом.

— В этом больше нет необходимости. Я хотел лишь проверить поступившую информацию, к счастью, она не подтвердилась. Доброй ночи Лестэлла, — он кивнул мне и вышел.

В это время в коридоре раздались голоса, и один из них показался очень знакомым. Прислушавшись, я поняла, что именно этот голос слышала, когда задремала в кабинете Доргана. Неужели здесь тот самый загадочный менталист?!

— Кто там пришёл, дэйра Найрис? — спросила я, взволнованно глядя на полураскрытую дверь. — Кто это разговаривает?

Всё ещё удивлённая заведующая проследила за моим взглядом.

— Храмовник Тайруш пришёл за своим лекарством, а что случилось?

Тайруш? Отец Мартиона! Разрозненный пазл, наконец, сложился. Мартион говорил, что его отец иногда помогал нам с мамой. Уверена, это он проводил мою проверку на кристалле души тринадцать лет назад, и не мог не понять, что тело заняла другая душа. Кристалл не лжёт, значит, солгал храмовник, который никуда не сообщил о маленькой двоедушнице. Но почему? С какой целью? Похоже, здесь опять не обошлось без Доргана!

Глава 38

Дэйра Найрис, подробно расспросив о случившемся, сокрушённо вздохнула и ничего обнадёживающего сказать не смогла, предложила лишь подержать меня в лазарете подольше, чтобы оттянуть новую встречу с Дорганом. А когда я призналась, что тем самым незарегистрированным менталистом был Тайруш, заведующая помрачнела ещё больше и объяснила, что храмовники в обществе почти неприкосновенны, а значит, привлечь его к судебной проверке будет очень сложно, но обещала по возможности не выпускать мужчину из виду.

Она просидела со мной около часа, успокаивая и уговаривая попытаться уснуть. Я нервничала в ожидании Блордрака — боялась, что Дорган отыграется на нём, так что сон долго не шёл, а когда удалось забыться, мгновенно провалилась в свой давний детский кошмар. Только теперь запахи и звуки не прятались в кромешной темноте. Она постепенно прояснилась до серой полупрозрачной пелены, в которой метались люди. Приглядевшись, я поняла, что сражаются двое мужчин. Сражаются жестоко, яростно — не на жизнь, а на смерть.

Сначала показалось, что это бьются Никей с Дорганом. Но когда картинка стала чётче, я поняла, что вижу мужчину с портрета из родового замка Блордрака — отца Никея. Да и второй на моего деда походил лишь королевской осанкой и цветом волос. Он явно был гораздо моложе Доргана и к тому же на целую голову выше.

Блордрак, судя по пропитанной кровью одежде и неуверенным движениям, был серьёзно ранен и сопротивлялся из последних сил. Изловчившись, он ранил противника в ногу длинным, тонким, похожим на шпагу клинком. Но блондин, хоть и упал на одно колено, всё ещё был сильнее, и его клинок вонзился в грудь мужчины с портрета. Я ясно увидела, как острый металл, направляемый снизу вверх безжалостной рукой, украшенной массивным чёрным перстнем с причудливым серебристым орнаментом, легко, словно нож в масло, вошёл в тело. По светлой ткани камзола Блордрака начало расползаться большое алое пятно, а где-то совсем рядом плакал ребёнок, и женский голос торопливо произносил непонятные мне слова, напоминающие магические заклинания из фильмов про волшебников.

Я проснулась в холодном поту. Долго лежала, выравнивая дыхание и пытаясь понять, что именно увидела — реальность или просто нарисованную воображением картину? Но вскоре мысли переключились на недавние события, и на душе стало ещё более тревожно. Уже почти расцвело, где же Никей? Мне просто необходимо было встретиться с ним первой. До того, как он помчится выяснять отношения с Дорганом. Но жених появился позже, когда за окном уже вовсю светило солнце, а я извелась от тревоги и неведения. Судя по мрачному, настороженному взгляду, с дедом Блордрак уже поговорил. Сердце мучительно сжалось от дурного предчувствия.