Душа моего духа

— Найли, не будь ребёнком! Прими это, как факт: я прочитал твоё письмо, я нашёл его среди твоих вещей. Тебя предупредили о том, что я вспыльчивый и своенравный, и ты должна была разговорить меня и сделать так, чтобы я предложил вам остаться на Младшей земле. Какой реакции ты ожидаешь? Неужели ты думаешь, что после всего, что произошло, я способен не верить тебе? Тебя не просили меня предавать, и ты не была связана с другим духом. — Найли кивнула, и Тин нежно прикоснулся к её лицу. — Я же видел, как ты боролась со своими чувствами, и я видел, как ты сдалась. Ты вернулась ко мне, и только это имеет значение. Я простил тебя уже давно, тогда, когда ты плакала на этом берегу, лёжа на чёрной гальке, и ждала меня. Тогда я был зол и не вышел к тебе, но не смог не простить. Тебе дали задание, и ты попыталась его выполнить, разговорив меня и пробудив моё любопытство. Я не хочу больше это обсуждать, всё это останется в прошлом. — Сжав Найли в объятиях, Тин потёрся подбородком о её висок и прошептал: — Посмотри вокруг: всё это — наше. Мы будем жить здесь вместе с тобой на протяжении нескольких веков и развлекаться играми смертных. Какая разница, что было в прошлом, если будущее настолько восхитительно?

— Восхитительно, — тихим эхом откликнулась Найли. — Но ты должен знать, что в первом письме меня попросили …

— Нет, — Тин дёрнул её к себе, пресекая разговоры. — Не будем больше об этом. Слишком много писем, слишком много интриг. Есть только ты и я, а остальной мир может подавиться своими играми и пророчествами. У меня есть только одно пророчество — это ты.

Найли не смогла не сдаться его рукам, его губам, его настойчивому желанию отпустить прошлое. Они опустились на чёрную гальку, боясь оторваться друг от друга.

— Ты станешь моей богиней?

— Да.

— Я сделаю всё возможное, чтобы ты полюбила меня, Найли.

— Боюсь, что это уже произошло.

Тин пробежался кончиками пальцев по её волосам.

— Я сделаю так, чтобы ты никогда не пожалела об этом. Наша жизнь будет яркой, как брызги лавы, разноцветной, как человеческий мир. Мы наполним её эмоциями, развлечениями, и я буду рядом с тобой каждый день. Я буду любить тебя в полях среди высокой, щекотливой травы, в пещерах при светлых лучах рассвета, в сочной ночной темноте.

Сказав это, Тин засмеялся и, взяв Найли за руки, прижался лбом к её плечу.

— Что с тобой? — удивилась она. — Мне очень понравились твои слова.

— Я не знаю, откуда взялись эти образы. Я как будто вижу нас в будущем. Это воплощение постоянно удивляет меня, я совсем не так представлял себе эмоции духа вулкана. У меня такое чувство, что по твоей воле я превратился в человека! — Тин подхватил её и отнёс на поляну, окружённую молодыми деревьями.

— Раньше на этом месте стоял ваш дом. Я построю нам с тобой новый дом, ты сама выберешь, какой.

Он притянул Найли к себе, стараясь не задевать повреждённую кожу.

— Эльмира и Макс волнуются… — прошептала она.

— Пусть поволнуются, им это будет только полезно. Может, тогда они начнут проявлять ко мне уважение.

Тин поцеловал её глубоко и несдержанно, проникая в неё и заполняя своим стоном и нетерпеливой страстью. Потеряв ход мыслей, Найли отпустила прошлое, прижалась к Тину и слилась с ним в безудержном ритме.

“Он прав, прошлое больше не имеет значения”, - пронеслось у неё в мыслях.

Потом они лежали в траве, и Найли смотрела вокруг совсем другими глазами.

“Счастье — вот что в корне меняет взгляд на вещи”, - подумала она, прижимаясь к горячему телу Тина.

— Я был заперт в вулкане, — неожиданно для себя признался Тин. — Я позволил океану завладеть моей землёй, чтобы смыть с неё раздробленные камни. Мне трудно поверить, что я согласился на это, но, тем не менее, это так. Я впустил духа океана на мою землю и разрешил ему управлять ей. Каждое утро я смотрел вниз с горы и убеждался, что моя земля всё ещё погребена под тоннами воды. Потом я возвращался внутрь вулкана и не выходил до следующего утра. Когда вы вернулись, дух океана отступил, и тогда Создатели прислали сюда духа земли, чтобы он восстановил Младшую землю. Думаешь, я стал сражаться с ним? Бросился защищать свои владения? Нет, я не сделал ничего подобного. Я поблагодарил его, Найли, вот и всё. Иногда мне кажется, что я и не дух вовсе. Всё во мне изменилось. Я представлял, как ты приедешь сюда, как обрадуешься живой земле, ступишь босыми ногами на свежую траву и засмеёшься. И тогда я был готов на всё, что угодно, чтобы это случилось, чтобы ты вернулась на Младшую землю. Это прямо болезнь какая-то…

— Боюсь, что это намного хуже, чем болезнь.

— Любовь? — Когда это слово сорвалось у него с языка, Тин смутился и украдкой глянул по сторонам, как будто кто-то, кроме Найли, мог стать свидетелем его слабости. Любовь была ещё одним пустым развлечением, которому были так подвержены смертные. Любовь высасывала у них всю и так весьма скудную душевную энергию. Духи не растрачивались на такое, и с непониманием следили за смертными, которые совершенно не щадили себя. Копить энергию, множить её — вот что было достойно поклонения. А любовь…