Душа моего духа

— Конечно же, я понимаю. Это значит, что Зак играет со мной! Он всегда любил игры. — Она подмигнула. — Вы понимаете, о чём я?

— Думаю, что да.

Найли почувствовала, как в её висках запела ноющая боль. Уже шесть вечера, и эта женщина — последний пациент на сегодня. Почему всё должно быть так сложно? Она посмотрела в окно, за которым косой ливень смывал с земли первые проблески весны. Вскоре она уже не сможет смотреть в это окно, на мокрый, серый город. Как долго ей позволят пользоваться этим кабинетом?

Найли представила, как её дипломы, её книги, её цветущая герань, как всё это будет упаковано в картонные коробки и выставлено в коридор. Она привезёт их домой, и с ними к ней переедет запах офисной пыли и человеческого горя.

Когда несколько недель назад к ней на приём пришла добродушная шатенка средних лет по имени Айла, их встреча совсем не была похожа на то, что Найли запомнит, как “начало конца”.

— У меня такая чудесная семья, — сказала Айла. Улыбка этой женщины настолько удивила Найли своим теплом, что она не заметила застывшую печаль её глаз. — Я очень люблю готовить, особенно печь пироги. Видимо поэтому я такая кругляшка! — Айла захихикала. — А вы любите печь, Доктор Стоун?

— Не очень, — призналась Найли.

— Поэтому вы такая стройная! А вот я люблю, — Айла мечтательно закатила глаза. — Но мне иногда бывает так грустно, что … иногда мне хочется плакать… — Женщина перешла на шёпот, как будто признавалась в чём-то ужасном.

“Приятно думать, что я смогу ей помочь, — с удовлетворением подумала тогда Найли. — Надо же, её имя так похоже на моё”. Именно воспоминания об этой мысли жгли Найли, не давая расслабиться ни днём, ни ночью. В тот момент она была так уверена, что сможет растопить грусть этой тёплой женщины.

Вернувшись домой после встречи с Найли, Айла несколько раз переехала своего мужа внедорожником. Она сделала это на виду у соседей и своих детей.

Справедливость — сложное понятие. Была ли Найли виновата в случившемся? О чём она забыла спросить Айлу? Почему не догадалась, что под всей этой светлой печалью таилось чёрное дно? Решение суда не имело для неё значения, как и решение аттестационной комиссии, как и многое другое. Она сама вынесла себе приговор.

Кроме того, было ещё кое-что. Даниэль. Мужчина, который делал её любимые бутерброды, который без предупреждения приходил к ней домой и проникал в неё, жадно и требовательно, который работал в соседнем кабинете уже пять лет… Доверие и любовь. Вот, что имело значение.

Привлекательный, уверенный в себе, честный Даниэль больше не мог смотреть ей в глаза, и тогда Найли поняла, что потеряла самое главное.

— Ты должна понять меня, Най, это же частная практика. Если я тебя не уволю, то нашей репутации конец. Не имеет значения, виновата ты или нет, я должен сделать всё, чтобы клиенты не усомнились в нас. На моём месте ты поступила бы точно так же.

— Я всё понимаю, — ответила она чужим голосом. Интересно, как бы она поступила на месте Даниэля?

Первым её побуждением было рассердиться, собрать вещи и уйти, гордо и быстро, но она передумала. Ей захотелось, чтобы Даниэль уволил её. Чтобы его лицо пошло красными пятнами, а раздражение заставило сжимать и разжимать кулаки. Ей нужно было стать свидетельницей этого, для полноты эффекта. И вот теперь она ждала заключения суда и того момента, когда тот, кто был для неё всем, выбросит её в никуда.

От работы в больнице её не отстранили. Почему? Потому, что верили, что она невиновна? Как же это смешно: чужие люди отнеслись к ней лучше, чем тот человек, который был её настоящим и будущим.

Вздохнув, Найли повернулась к сидящей перед ней пациентке.

— Я постараюсь вам помочь, но для этого вы должны быть со мной предельно честны, — сказала она. Почему же она раньше не говорила этого пациентам? Почему не сказала этого Айле?

Приехав домой, Найли достала первую попавшуюся упаковку с едой, кинула её в микроволновку и начала разбирать почту.

Газеты, рекламный мусор, бумаги от её адвоката и два письма: одно небольшое, в коричневом конверте, а другое — в почти прозрачном, белом, но внутри чувствуется что-то плотное. Найли посмотрела на коричневый конверт.

“Владельцу отопительной системы “Домашний уют””.

“Ну вот, — подумала она. — Они уже стёрли моё имя, теперь я просто владелица отопительной системы, квартиры, электроприборов”.

Не открывая, она выбросила конверт в мусорное ведро и взяла в руки второе письмо. Первым из конверта выпал билет. Остров Орн? Интересно, где это?

Уважаемая Доктор Найли Стоун,

В связи с катастрофически нарастающим перенаселением Большой земли, открытие новых материков приобрело особо важное значение.