Дурные

Рядом ещё одна стела — теперь сломанная — пропарывала небо неровным сколом верхушки. Здесь надпись было уже не разобрать.

— Очень, — ответила Лана. — Интересно, куда это мы попали. То есть когда я раньше спрашивала, где мы, я имела в виду географически. А теперь реально — где мы.

За шлагбаумом нашлась дорога — асфальтовая, отчасти даже ровная. Когда они отъехали немного, будка за ними упала почти бесшумно.

«Спи, наша тайна забыта…»

13

I see people turn their heads and quickly look away,

Like a new born baby it just happens every day.27

The Rolling Stones

Набрать столько еды, чтоб теперь её не есть, просто свалить на заднем сидении — ведь так неудобно, неудобно жить, неудобно ехать, тащить всё, как проклятый груз, и не сметь выбросить где-нибудь по дороге или хоть съесть её наконец, или отдать кому-то, кто не будет задумываться, что с ней побывало и можно ли — да хоть тем ребятам у костра среди обломков дирижабля — что они там жарили, интересно? — хоть перенести её в багажник, где она не будет кататься по дивану и по полу на ходу, лезть под руки или голову, когда неудобно, когда и так…

— И вы перенесли? — уточнил деловитый голос.

— Разумеется. «Небо цвета электрик» — это группа из трёх человек, из нас всех. И если кто-то из троих не может пока присутствовать на концерте — по какой бы то ни было причине — то разве это концерт? Тем более…

— Каштанка, — чему-то тихо обрадовалась Агнешка.

Алиса вопросительно подняла голову с подлокотника и усиленно вслушалась в говор радио.

— Привет лунатикам, — заметив её, сказала Агнешка.

— Я лунатила?

— Ты так отключилась, что мы подумали, ты там какие-то мировые проблемы решаешь и нельзя тебя отвлекать, — Агнешка устроилась за рулём и пристегнула ремень. — Решила?

За окном пылилась небольшая заправка — две или три помятых годами колонки, — а чуть дальше — вытянутое синевато-белое здание придорожной закусочной. Так, по крайней мере сообщали крупные серые буквы на крыше, едва заметные, с маленьким пикирующим самолётом вместо точки — они, вероятно, должны были светиться в сумерках, но они не светились. Окна были свободны, и лёгкая летняя постройка просматривалась почти насквозь — тихая и пустующая. Она давно не была нужна и заснула.

— А? — проморгалась Алиса. — Что решила?

— Мировые проблемы.

— А… — она посмотрела в окно, словно думала спросить у мальчика, что улыбчиво стоял у колонок, но он был из картона. — На самом деле… я думала о еде почему-то.

— Почему-то, — с усмешкой повторила Агнешка. — В самом деле, почему это вдруг. Я тоже думала.

Алиса пересела удобнее, отодвинув занявший лучшее место пакетик сушёных лимонов.

— А нам нельзя попробовать что-нибудь из этого? Может, оно всё-таки не испортилось?

— Это я бы оставила на крайний случай, — Лана уже открыла свою дверь и заглядывала в машину. — Если вообще других вариантов не будет. Заправила? — спросила она Агнешку.

— Ага. Карту здесь не считывают, но бумажки зажевало с аппетитом. Правда, их теперь не осталось.

Лана, сев внутрь, сложила между стульями пластиковые треугольники с запечатанными бутербродами:

— Вот. Берите, — один треугольник она забрала себе.

— Ух ты! — искренне осклабилась Агнешка. — Еда с той стороны. Это откуда такая прелесть?

— Оттуда, — Лана кивнула на столовую.

— Кто же тебе их продал?

— В холодильнике лежали, — поведала Лана невозмутимо. Она вытащила санитайзер, переглянулась со всеми, как бы спрашивая, не нужно ли им, но никто не претендовал, и Лана вылила остатки себе не руки.

Лягух аккуратно тронулся, мигнув на прощание картонному мальчику.

— Ты какой взяла? — уточнила Агнешка. — С курицей? Тогда я с рыбой… Знаете, кстати, что пилоты самолётов никогда не выбирают одну и ту же еду в полёте? Из тех соображений, что если что, отравится только один, а не оба сразу.

— Ну, спасибо, — Лана, откусившая было кусок, опустила бутерброд себе на колени.

— Не, ну, можно будет просто открыть окно, если начнёт тошнить. Даже останавливаться не обязательно.

Лана закатила глаза к потолку:

— Заткнись, пожалуйста.

— Не, я тк… — Агнешка пробубнила что-то с набитым ртом. — Клсные буэры. Я бы ещё местный десерт под них заточила, но всё равно классные бутеры.

Покончив с бутербродом и тщательно вытерев после него руки, Лана потянулась за атласом дорог под бардачок.

— Я пока ехала — вы спали — я поняла, где мы, — она пролистала страницы примерно до половины. Вид у неё был куда свежее и увереннее, будто долгое пребывание за рулём лучше сна восстановило её силы. — Мы тогда свернули через лес — ну, ты когда свернула. И ехали всё это время по параллельной дороге — там действительно одни заброшки и никто не живёт. Вот тут примерно вышла Нелли — там кажется, что серьёзный лес, а на самом деле просто чуть-чуть пролесок и за ним железная дорога. А теперь переехали через этот пустырь, — Агнешка вела, поэтому Лана обратилась с атласом назад, чтоб показать на карте Алисе, — и вернулись на ту трассу, которая нужна нам. Видишь?