Дурное поведение

– Потому что пришел мой черед! – закричал брат, свирепо глядя на меня. – После этих пяти лет наступила моя очередь получать внимание. Ты зависела от меня! – Он ударил себя в грудь. – Ты нуждалась во мне.

Я медленно покачала головой и попятилась. Судорога исказила мое лицо, и по щекам потекли слезы. Я сглотнула, с трудом выдавливая слова.

– Как ты мог?

– Я хотел, чтобы с тобой все было в порядке. – Его голос был едва слышен. – Я хотел, чтобы ты обзавелась друзьями и наслаждалась жизнью, но…

– Но?

Брат помедлил, глядя на меня.

– Он собирается стать сенатором, – заявил Джек. – Если бы вы продолжили встречаться, ты бы снова оказалась в центре внимания.

– Ты пытался заставить меня снова замкнуться в себе! – воскликнула я, ощутив нарастающую злость.

Но Джек продолжал:

– А теперь «Ньюсуик» и сегодняшнее интервью… За что ты ни возьмешься, всегда будешь затмевать меня! – Он стиснул челюсти и нахмурился. – Почему ты не можешь оставаться в тени? Почему не можешь просто быть обычной, как все остальные? Просто моей сестрой! Оставь мне хоть что-то!

Я продолжала пятиться, перебирая в уме все поступки Джека. Он знал, что тем самым причинит мне боль.

– Ты заставил меня поверить, что кто-то вломился в мой дом, – упрекнула его я. – Что кто-то рылся в моих вещах! Ты меня напугал!

Он закрыл глаза с таким видом, словно находился на грани.

– Я часто задавался вопросом, что заставило Чейза Стайлза сдаться, – прохрипел Джек. – Почему он покончил с собой?

Я пристально посмотрела на брата.

– Он понимал, что причинит тебе боль, – заключил он. – И не хотел этого.

Да. Заключительная стадия преследования – физическое насилие. Домогательства Чейза становились все более угрожающими, и Джек, вероятно, был прав. Я могла лишь догадываться, почему Чейз покончил с собой, но точно знала, что он теряет контроль над собой. Если он вообще себя еще контролировал.

А мой брат? Неужели и у него бы до этого дошло?

Джек, казалось, увидел вспышку осознания в моих глазах, потому что бросился вперед.

– Я бы никогда не причинил тебе вреда.

Но было уже слишком поздно. Развернувшись на каблуках, я выбежала из класса в коридор, а Джек заорал мне вслед:

– Истон!

Но я помчалась по коридору, стремясь поскорее убраться подальше. Неизвестно, мог ли брат навредить мне, но до сегодняшнего утра я и не подозревала, что он способен на то, что уже сделал. Я считала, что, кроме Тайлера, больше всего на свете могу доверять лишь Джеку.

Почему он хотел, чтобы я жила в страхе?

Я выбежала на улицу, но голос Джека раздался прямо за моей спиной:

– Истон, остановись!

Брат схватил меня за запястье, и я закричала, покачнулась на каблуках и всем телом упала на кованые перила лестницы.

– Джек, пожалуйста! – закричала я, вцепившись в его ладонь обеими руками и чувствуя, что переваливаюсь через перила. – Джек! – снова позвала я, перехватывая его руку.

Брат перегнулся через перила и закряхтел, пытаясь поднять меня обратно, но мои ноги болтались метрах в пяти над цементированным полом, и я так крепко сжала его руку, что побелели костяшки пальцев. Я повернула голову, оценив расстояние до земли, и закричала от боли. Казалось, руки вот-вот оторвутся от плеч. Свободной рукой Джек схватил меня под локоть и с выражением ужаса на лице пытался втащить обратно.

– Господи Иисусе! – взревел Тайлер, тоже перегнувшись через перила и подхватывая меня. – Что, черт возьми, случилось?

Дыша в унисон учащенному сердцебиению, я закричала, когда они оба потянули меня обратно через перила, повалилась на Тайлера, и мы оба рухнули на землю. Он крепко прижал меня к себе. Я изо всех сил обняла его и положила голову ему на грудь, услышав, как часто бьется его сердце.

– Все позади, – успокоил Тайлер, сжимая меня в объятиях.

Я открыла глаза и увидела своего брата, стоявшего на коленях у перил. Он ответил мне полным сожаления взглядом.

– Истон, пожалуйста, – прошептал он. – Я бы никогда не причинил тебе вреда.

– Что тут происходит? – выпалил Тайлер.

Но я просто смотрела на брата, и все перед глазами расплывалось из-за слез.

– Ты уже причинил мне боль, – сказала я ему. – Ты разбил мне сердце.

С этими словами я перевела взгляд на Тайлера, который озабоченно нахмурился.

– Отвези меня домой.

27

Истон

Тайлер пошевелился подо мной, и я открыла глаза и увидела, что он потянулся и включил док-станцию для айпода. Из динамиков тихонько полилась композиция Glycerine группы Bush, и я вновь закрыла глаза, слушая, как легкий дождь стучит в окна спальни.

– Ты принес айпод, – едва слышно проговорила я, уткнувшись носом в теплое тело Тайлера и ощущая себя рядом с ним в полной безопасности.

Он провел пальцами вверх и вниз по моей спине и поцеловал в лоб.

– У меня снова появилось время, чтобы наслаждаться приятными мелочами, – ответил он. – Возвращаюсь в молодость…

Я затряслась от хихиканья, но на большее была не способна, потому что очень устала. Морально и физически.

– Ага, – подыграла я. – Кажется, мне было два года, когда вышла эта песня.

– Ну так слушай и учись, – фыркнул Тайлер. – С тех пор хорошей музыки больше не писали.