Дурная Слава

Ему пригодился опыт предыдущей схватки с машинистом. Едва показавшись над порогом, он пригнулся. Над ним просвистела нога в остроносом башмаке. Он выпрямился, и нога машиниста оказалась у него на плече. Карлик задергался, но не тут то было. Бен схватил ногу, вывернул ее и толкнул, что есть силы. Кабинка оказалась крохотной, большую часть ее занимало разверзшееся жерло печи, около которой и оказался потерявший равновесие и свалившийся навзничь карлик. Лежа, он попытался сунуть в печь огромное корявое полено. Бен саданул по нему ногой, ушиб палец, но полено выбил. Карлик захныкал и смотрел испуганно. Бен выглянул наружу и увидел, что из вагонов никто не вышел. Полины нигде не было видно, скорее всего, она шла где-то в глубине состава, предупреждая вагон за вагоном. Бен сам поступил бы также.

Жора с апостолом дрались у самого паровоза. Бен начал было вылезать, сам не зная, чем он может помочь. Судя по мощи наносимых ударов, он не простоял бы против Рубца и трех секунда, голова бы оторвалась. Жора увидел, прикрикнул:

— Уводи состав!

Бен начал препираться, тем самым отвлекая внимание Жоры, чем сразу воспользовался оказавшийся у него за спиной старик. Он схватил плотника за руки, апостол подскочил к оказавшемуся не в состоянии оказать сопротивления плотнику.

В руке его хищно блеснул нож, которым он кольнул жертву в грудь и быстро отскочил. Жора вырвался и развернулся к старику, тот заверещал:

— На сына руку поднял!

Плотник только коротко и энергично что-то произнес. На груди балахона расцвело алое пятно.

— Я без вас не уеду! — крикнул Бен, но плотник даже не успел ответить.

Вновь кинувшийся в атаку апостол сбил его с ног, и они закатились под паровоз, прямо в клубы дыма.

— Трогай! — донеслось снизу.

Из здания вокзала с криками бежали апостолы. В руках ножи. Лестница не была столь велика, чтобы можно было рассусоливать и оттягивать принятие решения. Бен скрепя сердцем повернулся к карлику и приказал запускать машину. Он еще вспоминал, что Жора предупреждал его о чем-то, связанном с машинистом, когда карлик повернулся к нему спиной.

Более отталкивающего и одновременно завораживающего зрелища Бену еще видеть не приходилось. Полностью безволосый затылок карлика состоял из костяных грубо пригнанных друг к другу пластин. Пластины со скрипом пришли в движение, открывая щель поперек затылка.

Костяной кинулся на Бена, тот едва успел увернуться в тесноте кабинки. Остро заточенные пластины заскрежетали друг о друга. Чудовище развернулось и повторило попытку. На этот раз Бен махнул перед ним подхваченным поленом. Оно угодило в костяную щель, и острые, словно лезвия роговые пластины перекусили его. Бен от отчаяния схватился за скользкое горло и стал душить, впрочем, без особого успеха.

Судя по твердости, горло имело ороговевшую основу. Тогда у него созрел план. Изо всех сил он потащил тварь к выходу, а когда карлик уперся изо всех сил, резко поменял направление, совпавшее теперь с направлением усилия твари, и сунул машиниста в печь. Хоть и небольшое пламя, но для шашлыка хватило.

По лесенке загремели шаги, и в кабину полезло татуированное мурло. За неимением лучшего Бен выхватил из полымени обугленного всего в саже карлика и швырнул в апостола. Тот силы оказался недюжинной и карлика поймал, но, воспользовавшись, что руки силача оказались заняты, Бен упором ноги в грудь отлепил его с лестницы.

Шаги гремели со всех сторон, даже сверху, ждать более не имело ни смысла, если конечно они не хотели остаться на гостеприимном вокзале навсегда. Бен сунул в печь полено, пламя угрожающе загудело. Паровоз дернулся, сзади по цепочке загрохотали вагоны. Бен дернул за свисающий шнур, исторгнув из металлического чрева такой мрачный гудок, который в дальнейшем снился ему в кошмарных снах, заставляя вскакивать в холодном поту.

Поезд ехал безо всяких рельсов и тому подобной ерунды. Равнина, кусты, деревца все быстрее ползли навстречу, чтобы исчезнуть под брюхом паровоза. Бен выглянул.

Апостолы как тараканы в панике кидались с поезда.

Колеса крутились все резвее, и для этого понадобилось всего лишь одно кинутое в самом начале полешко. Со временем они превратились в некоторые подобия винтов самолета, издавая низкий хватающий за душу вой. Бен едва не упал, увидев на пороге кабинки маленькую девочку с рюкзачком за плечами, с которого свисал привязанный плюшевый медвежонок.

— Дядя, вы ангел? — спросила она.

Возможно, Бен и напоминал ангела. Паровоз уже не ехал-летел, подлетая на кочках.

Из-под колес отлетали пни и небольшие деревца. Паровоз мотало из стороны в сторону, учитывая отсутствие боковых дверей это было опасно. Бен обнял девочку и уселся у стенки на пол.