Дурная примета

Пговаривали, что его гонорары были больше годовой зарплаты не только следователя Паромова, но и всего следственного подразделения седьмого отдела милиции. О нем ходила легенда, что однажды, воспользовавшись доверчивостью молодого следователя прокуратуры, в СИЗО, при ознакомлении с уголовным делом, он вместе со своим подзащитным половину уголовного дела съел в буквальном смысле этого слова… и практически развалил дело. Так как самыми «лакомыми кусочками» оказались те документы, восстановить которые было уже невозможно. А сколько выкрадывал отдельных документов из дела — и счету не было. И все следователи при выполнении статьи 201 УПК РСФСР, то есть, при ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами дела, если там участвовал Лунев, все листочки дела тщательно прошивали и нумеровали, вписывали в опись, о чем в обязательном порядке предупреждали Леопольда Георгиевича. Адвокат ухмылялся, как мартовский кот, и заверял, что и полстранички из дела не стащит, не то, что целый лист. Но следаки все равно ни на минуту не оставляли его одного с делом. От греха подальше!

Лунев знал себе цену, и защищать всякую шелупонь было не в его принципах.

— Да, отличный адвокат, но бесплатно не работает.

— А ему заплатят! — с намеком на что-то, известное только ему, уверенно обронил фразу Иван.

— Не ты ли?

В принципе, Паромова не должен был интересовать источник средств, из которых предстоит оплатить услуги адвоката. Но здесь шел вопрос о недееспособном клиенте, а уж его финансовые возможности не могли не интересовать следствие. Не раз бывало, что источник «спонсирования» выводил следователя на соучастников преступления. Вот Паромов и провоцировал Злобина «подраскрыться» при ответах как бы на невинные вопросы.

— Не я, — не стал выпендриваться Злобин. — Другие.

— Тогда кто?

— Да есть кому… Например, моя невеста.

— Это-то Ирина Нехороших?.. Да она сама на иждивении брата живет. Откуда у нее деньги?

— Вот брат ее и даст! — усмехнулся Злобин. — Никуда не денется…

Разговор, как бы на отвлеченную тему, делал Ивана словоохотливым. Но полученная от него информация в совокупности с той, что уже имелась, вновь натолкнула следователя на мысль, что в этом деле с соседом потерпевшего, Нехорошим Олегом, нечисто. То он тень бросал на Мальвину, так исподтишка, осторожненько, как бы невзначай, то вот должен оплатить труды «праведные» гонораристого адвоката. Если, конечно, Злобин не рисуется. Но, судя по той уверенности, с которой Иван говорил, он не рисовался.

«Надо будет разобраться…», — решил следователь. И стал звонить в юридическую контору.

Лунева на месте не оказалось — волка ноги кормят, а адвоката — клиенты. Трубочку взял дежурный адвокат, Кулик.

— Михаил Юрьевич, требуется ваше участие. Необходимо допросить подозреваемого. Извини, опять по сорок девятой.

На юридическом жаргоне «сорок девятой» обозначали бесплатное участие адвоката в деле. А этого любой адвокат, не говоря уж о Кулике, который по праву считался ведущим юристом в городе, не любил, как черт ладана.

— Вечно у тебя такое. Хотя бы одно платное дело подбросил, а еще друг называется. Может, этому клиенту адвокат вообще не нужен? Он взрослый?

— Совершеннолетний. И особо не настаивает. Я настаиваю, чтобы потом кто-нибудь из ваших коллег в нарушении прав подозреваемого меня не обвинил. Дело серьезное, статья 111 часть третья! И 162 не исключается… Кстати, где там наш крученый адвокат с итальянской фамилией или прозвищем, одним словом Лунев? Тут его один клиент требует. Никого не желает видеть, кроме Лунева.

«Подайте мне Лунева, — кричит, — только самого Лунева и никого иного»!

— Бегает где-то по судам. Недавно звонил, обещался вскоре быть в конторе. А он не по тому же делу, что и меня сватаешь?

— Да, по тому же самому, — не стал скрывать следователь.

— Знаешь, мне совсем расхотелось участвовать в этом деле. У нас разные подходы к тактике защиты. Только как дежурный адвокат на одно следственное действие и в надежде, что когда-нибудь предоставишь мне платного клиента… Сейчас буду.

От юридической консультации, располагавшейся на улице Резиновой, до отдела было чуть более квартала. Это с учетом конфигурации улиц. А если напрямую, через детский сад, то, вообще, сто метров.

— Записку Луневу оставь, — на всякий случай напомнил ему Паромов, перед тем, как окончить разговор и положить трубку на рычажок телефонного аппарата. А Злобину сказал, что его адвоката пока нет.

— А без Лунева я вообще говорить не буду. Там мне что-то полагается по Конституции. Так я и воспользуюсь Конституцией.

— Во, как! — усмехнулся Студеникин. — Еще один знаток и толкователь Конституции нашелся. И что с ним прикажете делать?

— Пока в КАЗ, а если через час не подойдет Лунев, то в ИВС. Пусть там ждет своего адвоката. Но сначала понятых для освидетельствования.

— Понятно. Здесь будем проводить освидетельствование или внизу, в дежурке? — решил уточнить на всякий случай опер.

— Проводите в дежурке и без меня. У меня других хлопот хватает. Только постановления возьмите. И бланки протоколов.