Дурная компания

Команда собралась на свое собственное мини-совещание, заняв для этой цели опустевший кафетерий.

- Проблема серьезная, господа! - Борис был мрачен, и в то же время лицо его освещала злорадная ухмылка, как будто наконец сбылись его мрачные предвидения, от которых до сих пор окружающим удалось отмахиваться. -Теперь вы видите, к чему нас привели академик и его кодло!

- Борис, Борис, - Леонид страдальчески поморщился. - Погоди ты, надо разобраться, кто их мог украсть.

- Господа, - Борис презрительно посмотрел на Леонида, - я наводил справки в Москве, я же вам рассказывал! Академик этот - элементарный махинатор и жулик. Он в России разворовал половину Института, а когда его оттуда вышибли поганой метлой, удрал сюда и продолжает свои делишки. Это же как дважды два. Жалко, что его в Москве посадить не успели. У нас же с недавнего времени начали происходить странные вещи. Крадут буквально все, ручки, бумагу, скрепки, липкую ленту, даже метки с надписью "Пусик". Не успеваем заказывать, как на следующий день все унесли!

- Борис, погоди. - Леонид покачал головой. - К сожалению, не так все просто. Шпиндели по-видимому начали пропадать больше двух месяцев назад, когда академика здесь еще не было.

- Был или не был, господа, я чувствую, что он в этом замешан! - Борис нахмурил брови. - У него могли быть и сообщники. Эдик, например, почему он неожиданно сюда приехал? Строит из себя идиота, а на самом деле присматривается по сторонам, ищет, что плохо лежит…

- Эдик мудак! - презрительно бросил Леонид. - Он до такого не додумается, мозгов не хватит. Я, Борис, больше склонен думать, что это наши русские, со сборки.

- Надо подумать, - Борис хищно оскалился, и глаза его загорелись недобрым огоньком. - Среди них много нечистоплотных людей, кто мог бы такое сделать? Тот из них, кто больше всего озлоблен на компанию, считает себя неудачником, получает мало. Да почти что каждый, у нас же одни бывшие профессора и доценты!

- Они люди жадные. - Леонид задумался. - Денег получают, прямо скажем, немного. Надо бы предложить Ефиму назначить премию за информацию о шпинделях. Наверняка в этой шайке кто-нибудь мог видеть, как их крали. Например, обратил внимание, что у соседа под столом газетный сверток лежит. Почему нет?

- К академику ниточки тянутся, помяните мое слово! - Борис, казалось, светился изнутри идейной убежденностью. - А с премией идея неплохая, на нее люди накинутся, как мухи на мед.

Слухи о премии распространились быстро, и я заметил, что бывшие советские специалисты еще больше втянули головы в плечи и, идя по коридору, старались не вращать головой, упершись взглядом в носки собственных туфель.

Проходя мимо центрального входа, я вдруг увидел, что дверь в компанию открыта настежь и в стоящий около входа грузовик несколько человек таскают картонные коробки с оборудованием.

- Вот так, на глазах у всех шпиндели прут! - пошутил я и тут же пожалел о необдуманной фразе. Пожилой бывший советский изобретатель с курчавой шевелюрой вздрогнул и укоризненно посмотрел на меня.

- Шучу, шучу! Да не смотрите вы на меня волком, - взмолился я, чувствуя неловкость. - Давайте я вам помогу.

- Вам, молодой человек, как я вижу, смешно.- укоризненно сказал он, - А я, к вашему сведению, не пер никаких шпинделей. И вообще никогда в жизни ничего чужого не брал! - чувство юмора явно оставило его.

На следующее утро в компании произошло выходящее из ряда вон событие. Придя рано утром в кафетерий и запихивая в холодильник пакет с завтраком, я неожиданно заметил на стене странный листок. Листок этот висел между большим плакатом, обучающим работников компании правилам оказания неотложной медицинской помощи и другим плакатом поменьше, извещающим сотрудников о том, что любая дискриминация при приеме на работу, будь то по религиозным, расовым соображениям или просто по причине беременности, является нарушением закона.

Я подошел поближе. Листок оказался увеличенной ксерокопией карикатуры, вырезанной из какой-нибудь местной газетенки. На нем был изображен ковбой в широкой соломенной шляпе с дымящимся револьвером в руке, который с интересом смотрел под хвост лошадке, сделавшей подле себя на земле навозную кучу. В кучке испражнений художником были нарисованы какие-то чужеродные предметы, испускавшие свет, неумело изображенный толстыми штриховыми линиями, исходившими прямо из навоза. Чуть поодаль на земле лежал труп с распростертыми руками. Подпись под карикатурой гласила: "Билл, если бы я вовремя покопался в дерьме, я бы понял, что ты не крал мои золотые слитки!". К навозной куче была синей шариковой ручкой неровно проведена большая стрелка, над которой почему-то было нервно написано: "Pusik".