Дурман

– Ты же понимаешь куда больше, чем говоришь, Владлена. Ты можешь царапаться, кусаться, вести себя, как дикая кошка. Можешь изображать покорность. Но одного не смеешь не признать – что-то между нами есть, девочка. На уровне гормонов. Меня динамит от тебя. Ты это чувствуешь? – Он толкнулся бедрами вверх, давая возможность почувствовать силу эрегированного члена. – Динамит так, что у меня яйца ломит от желания, а я по непонятным причинам все чего-то жду. Не скажешь чего, а, Владлена?

Девушка, полностью дезориентированная сначала его поцелуем, потом признанием, негромко ахнула. Что она могла ему сказать?

В чем-то он был прав. Даже не в чем-то, он был прав в своем праве на нее. Но его откровенность выбивала почву из-под ног так же, как и новости о самой Владе и ее прошлом.

– Я не знаю, – негромко ответила Влада.

Крестовский скривил губы и снова потянулся к ней в неоспоримом намерении продолжить, когда услышал настойчивый вызов домофона.

Мужчина нахмурился.

– Кого принесло?

Не успел он произнести фразу, как зазвонил его айфон. Мужчина выругался. Что-то ему слишком часто стали мешать.

Он аккуратно пересадил Владу с себя на диван, пружинисто поднялся и рывком схватил аппарат со столика.

– Надеюсь, у тебя что-то срочное, Нэкит?

Он почти не удивился адресату.

– Надеюсь, ты ее не тронул. – А вот рычащие нотки в голосе инкуба ему совсем не понравились.

– Ты о ком?

– Ты знаешь о ком. Открывай дверь.

– Нет. Я сейчас спущусь.

– Север! – Голос Верестова зазвенел от напряжения.

– Жди. И отзови своих псов с территории.

От мысли, что Никита намеревался претендовать на его Владлену, яростная волна протеста поднялась в груди.

За свою девочку он будет драться.

И хрен кому ее отдаст.

Его вели инстинкты зверя, которым он безошибочно доверял.

– Оставайся здесь. Мы продолжим там же, на чем и остановились.

Влада, подтянув ноги к груди, никак не отреагировала на его реплику. Лишь когда он взялся за дверную ручку, выдохнула:

– Ты надолго?

В грудь Крестовского со всей скорости врезался локомотив.

Интонация и запах Влады изменились. Приобрели другие оттенки. Если утром он не сомневался, что она желала от него сбежать, сейчас ее волновало, чтобы он быстрее вернулся.

– С тобой будут мои ребята. В квартиру никто, кроме меня, не войдет.

Он дождался, пока девушка отреагирует – едва заметно кивнет, и лишь тогда вышел.

Пока ехал вниз, готовился.

Если Верестов заявился к нему с претензиями, пренебрег их дружеским союзом, значит, в заброшенной лаборатории откопал нечто важное.

Лифт спускался вниз слишком долго.

Лишь увидев Верестова внизу, Крестовский догнал, что тот намеренно не поднялся к нему. Что для сверхсущества консьержка – пусть и из низших демонов – и препятствие в виде нескольких запертых дверей? Тем более с армией-то инкубов. Присутствие людей Верестова ощущалось даже на расстоянии. Их было семеро: трое у двери и по двое по периметру.

Интересно, к чему готовился его старинный друг?

Нэкит сидел в фойе, закинув ногу на ногу. Он не потрудился смыть с себя грязь и запах лаборатории, и теперь зловонное амбре витало в воздухе, вызывая у жителей элитки определенные реакции. Впереди Севера шла симпатичная длинноногая ведьмочка, которая сначала вся подобралась, учуяв предводителя инкубов, а потом скривилась, увидев его грязным и в порванной одежде.

Женщины. Порой они бывали очень недальновидны.

– Ты снова мне помешал, – начал Крестовский без предисловия.

Он сел в другое кресло, чем изрядно напряг и без того неспокойного консьержа. Два высших в холле – дурной знак.

Никита, поигрывая пальцами по отполированному до зеркального блеска столику, послал другу яростный взгляд.

– Ты ее не тронул. И я все-таки явился, чтобы забрать именно ее. Вызвал тебя, чтобы решить вопрос без крови.

– Даже так. Нэкит, а ты, случаем, ничего не попутал? Мне не нравится твой тон, друг. И твои заявы. Сначала ты что-то говоришь, чтобы я оберегал Владлену – ты же про нее сейчас? Мол, на девочку будут предъявы. И не от одного нашего собрата. Сейчас же говоришь, что прибыл за ней. Нэкит, ты определись.

– Крестовский, давай без иронии. У меня и без нее крышу рвет так, что не соберусь никак.

В подтверждение слов инкуб дотронулся до висков и с силой надавил.

– Долбаная головоломка, концы которой постоянно не сходятся. Север, мы с тобой оба были там…

– Не там, Нэкит. Другая лаборатория, которую разнесли к чертям собачьим.

– Хорошо, я не совсем точно выразился. Там – перевалочный пункт. Стены и колбы не смогли бы удержать сверхсуществ. Но кровь они у нас забирали именно там. В первые дни плена… Я еще не выяснил, как умерла старая тварь. По годам ей больше ста пятидесяти. Значит, она хорошо сохранилась. Так же пичкала себя химией, потому что человек не в состоянии прожить столько лет. Наши люди откопали сейф, правда, пока удалось взломать только один ящик.

– И ты молчишь про сейф? Верестов, сукин ты сын, какого черта!

– Уймись, Крестовский. Не ори. Я и так сдерживаюсь, чтобы не врезать тебе по холеной роже.

– С хера ли такие желания?

Нэкит прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Тяжело дышал, пытаясь взять себя под контроль.