Дурак умер, да здравствует дурак

– Что? – я недоверчиво выглянул в коридор. Интересно, кто это ко мне пожаловал?

– Посетитель, – терпеливо повторил охранник. – Хорошенькая молоденькая женщина. Не заставляйте ее ждать.

– Герти? – я не хотел произносить это имя вслух, но оно само сорвалось с языка.

– Она не назвалась, – ответил охранник. – Пошли.

Мы пошли. Он отвел меня в грязное помещение, где стоял длинный стол, окруженный стульями, на одном из которых сидела Карен Смит. Я посмотрел на нее и сказал:

– О!

– Джек сообщил мне, что ты тут, – ответила Карен. – Я пришла тайком от него.

– Правда? – я покосился на охранника, который стоял в дверях и делал вид, будто не слушает нас, потом опять посмотрел на Карен. Мне не показалось, что от нее исходит большая опасность. Пальто Карен было расстегнуто, являя миру розовый свитер и белую юбку. Коль скоро я принял решение выяснить, кто что замышляет, то подошел к столу, сел напротив Карен и спросил:

– Итак?

– Ты сердишься на меня, – ответила она. – Я знаю, это все из-за расписки.

– Из-за расписки?

– Той, что ты оставил на кофейном столике. Районный совет по благоустройству, кажется.

– О! – в угаре последующих событий я напрочь забыл об этой проклятущей расписке, но теперь вспомнил. А заодно вспомнил, где взял деньги, которыми заплатил за нее, и почувствовал, что заливаюсь краской.

Тем временем Карен вела такую речь:

– Я чувствую себя виноватой. Ты не мог знать, что я не давала согласия на взнос. Ведь проситель вполне мог прийти с моего ведома. Поэтому я считаю, что должна возвратить тебе деньги. А когда Джек поймает того человека, он...

– Карен полезла в сумочку, но я замахал руками и сказал:

– Нет, нет, пожалуйста, не надо. Все в порядке, право слово, не надо.

– Я так хочу, – заявила она. – В конце концов, ты был моим гостем.

– Нет, – ответил я. – Пожалуйста. Ты ничего мне не должна.

– Но я чувствую себя...

– Э... нет. По правде сказать, – я откашлялся и посмотрел на охранника, который, казалось, заснул стоймя. – По правде сказать, это я твой должник. Видишь ли, у меня не нашлось достаточной суммы, и...

– Но в доме не было денег, – сказала Карен.

– Э... были...

– Ах, в туалетном столике!

Я отвел глаза.

– Но как ты о них узнал?

Я принялся изучать свои ногти. Они были чистые, но тем не менее изучение затянулось. Наконец я пробормотал:

– Обычно я не такой... Хочу, чтобы ты знала. Просто там нечем было заняться, некуда себя деть...

– И ты решил покопаться в моих пожитках.

Я кивнул с несчастным видом.

– Ой, бедняжка! – воскликнула Карен. – Мне даже в голову не пришло.

Мы бросили тебя одного. Удивительно, как тебя удар не хватил.

– Ну, все было не так уж плохо...

– Как ужасно мы поступили. Поэтому ты и ушел?

Наконец я поднял глаза. Серьезное лицо Карен выражало сочувствие.

По-видимому, она все же склонилась к мысли, что я – не сексуальный маньяк, шарящий по женским спальням. И на том спасибо.

– Нет, – ответил я. – Просто в понедельник днем кто-то позвонил.

– Позвонил?

– Какой-то мужчина. Назвал меня по имени, а потом хихикнул и сказал:

«Ага, вот ты где». И повесил трубку.

Глаза Карен округлились.

– Убийца?

– Кто же еще?

– Ой, Фред, неудивительно, что ты убежал!

– Они могли звонить из будки под окном.

– Конечно! Но почему ты нам не сказал? Почему не позвонил вечером, когда я вернулась с работы? Почему не позвонил Джеку?

– Я никак не мог понять, откуда они узнали, где я. До сих пор теряюсь в догадках.

Ее глаза полезли на лоб.

– Ты думаешь, это мы с Джеком? Но зачем нам... Как мы могли... Как ты мог...

– Откуда они это узнали, Карен?

– Я им не говорила! Никому не говорила!

Глядя, как ярость и потрясение ведут в ее душе борьбу с дружеским участием, я почти поверил Карен. Теперь я был убежден, что она – всего лишь невинная пешка. Впрочем, как и я сам. Так я ей и сказал:

– Я верю тебе, Карен. Но как я мог знать тогда? И можно ли теперь доверять Райли?

– Но ведь Джек – твой друг!

– Говорят, любимым изречением моего дядьки было: имея полмиллиона долларов, человек не может позволить себе иметь еще и друзей.

– О, как это цинично, Фред. Пожалуйста, не превращайся в циника. Не давай деньгам изменить тебя.

– Я уже изменился, – ответил я.

– Джек – твой друг, – твердила она. – Ты знаешь это не хуже, чем я.

– Джек Райли и сам наполовину мошенник, – возразил я. – Я уже не первый год замечаю это за ним. Вот почему он так успешно ловит других мошенников. Да чего далеко ходить: смотри, как он тебя окрутил.

Карен побледнела.

– Что ты хочешь этим сказать? Как он меня окрутил?

– Вся эта чепуха насчет вероисповедания, – ответил я. – Райли выставляет себя...

– Слушать не желаю! – Карен вскочила, едва не опрокинув стул. – Кабы ты был ему настоящим другом, нипочем не сказал бы таких недостойных слов! А если бы ты был моим другом... – она умолкла и застыла, закусив дрожащую нижнюю губу. Потом сжала обеими руками сумочку и опрометью выбежала вон.

О, что же я наделал? Какую глупость сморозил на этот раз?