Дунечка и Никита

- Брак - это затянувшаяся беседа. В идеале, конечно.

- Что?!

- Так говорил один парень, который рано умер.

- Брак - это не беседа, а союз любящих сердец, - сказала судья, - и вы его своим поведением разрушили.

Степанов увидел зимнее, тревожное Черное море, пустой белый пароход, который разрушал острым белым носом тугое единение воды, пустой ресторан, в котором официантки возле большого иллюминатора резались в дурака, и заснувшую за стойкой громадную буфетчицу.

Степанов сидел под большим плакатом, приглашавшим на английском языке туристов совершить прогулку по Черному морю. Степанов сидел и пил. Он перестал пьянеть оттого, что был весь в будущем, в той работе, которую начинал. На палубе грузинка ссорилась с молодым мужем в ярком синем джемпере, надетом под старый ватник. Мужа ждали два товарища - такие же молодые парни, только один в красном свитере под ватником, а другой в одной тенниске. Дул бриз, и было очень холодно. Парни хотели пойти в ресторан, а жена того, в синем джемпере, держала его за руку и что-то говорила - быстро и просительно. Парни пересмеивались, муж грузинки играл желваками, слушая жену. Он слушал ее, презрительно отвернувшись.

- Пойдем, слушай, - сказал тот, что в тенниске, по-русски, - сколько можно, а?

- Видишь, психует, - ответил муж тоже по-русски.

Грузинка стала говорить еще быстрее, но уже не просительно, а зло, со слезами в голосе. Муж стряхнул ее руку и пошел в ресторан. Следом за ним двинулись его друзья.

- Вано! - пронзительно крикнула женщина.

Ее муж только досадливо махнул рукой и распахнул дверь ресторана. Женщина, заплакав, бросилась бежать по палубе.

- Топиться будет, - сказал парень в тенниске. - Сумасшедшая.

Парни сели за столик и заказали себе шампанское. Они очень красиво и достойно выпили его, и Степанов долго ждал, когда же они начнут пить водку, но они заказали себе еще бутылку шампанского и пили из фужеров маленькими глоточками. Муж грузинки сначала был оживлен, что-то рассказывал своим товарищам, потом приумолк, стал оглядываться по сторонам и вдруг, отбросив стул, быстро вышел из ресторана. Официантки по-прежнему резались в дурака. Буфетчица дремала. В холодном небе летали хищные, жирные, неестественно белые чайки.

- Дура, мучает Вано, - сказал парень в тенниске.

- Это они так любят, - сказал парень в красном свитере.

- Пропади пропадом такая любовь.

- Они всё волнуются.

- Чего волноваться, слушай? Не ворует ведь? Культурно пьет, с друзьями пьет, не с жуликами, а?

Муж вернулся через пять минут, бледный, с подергивающимся ртом, и сказал:

- Нигде нет, пошли искать.

- Куда денется, слушай?

- Пошли, у меня сердце болит.

Парень в тенниске презрительно рассмеялся и сказал:

- Иди, слушай, и ищи, если тебе делать нечего... Мужчина называется.

- Пошли, - сказал парень в красном джемпере, и они ушли вдвоем.

Степанов выпил водки и спросил парня:

- Ругу рахар, генацвале?

- Э, - пожал тот плечами, - плохо поживаем, сам видишь. Все с ума посходили. Вместо радости, слушай, пытку делают.

Степанов засмеялся. Парень в тенниске тоже усмехнулся.

В ресторан вернулся парень в красном свитере, покачал головой и сказал:

- Воркуют под лестницей.

- Добилась своего.

- Ну и пускай.

- Конечно, пускай, что я, против? - сказал парень в тенниске. - Мне от этого ни холодно ни жарко, его только жаль. Какой мужчина, слушай, позволяет на себе лезгинку танцевать?

- У них же дети...

- Что дети, слушай? При чем здесь дети? Что они - линия Мажино дети? Они радость, дети, а не пытка!

К парням подошла официантка, игриво оперлась локтями о край стола так, чтобы была видна ее грудь, и сказала:

- А что кушать будем, мальчики? Может, икорки под водочку?

- Вы извините, - сказал парень в тенниске, - если надо будет кушать, мы вам закажем.

Официантка обиженно передернула плечиками и отошла.

- Одни - психопатки, - тихо сказал парень в тенниске, - другие стервы! Что делать, а?

...В маленьком городке у моря Степанов поселился в доме на горе. Там жили четверо художников. Они все помногу работали, а вечером уходили вниз, в город, и там слушали в шумном ресторанчике краснолицего толстого венгра, который играл на скрипке и хрипло пел в микрофон еврейские и цыганские песни. В зале, прокуренном и увешанном бумажными гирляндами, сидели рыбаки, моряки и девушки с высокими начесами.

Скрипач высматривал себе жертву. Это обычно был моряк в свитере, пришедший сюда прямо с корабля в короткую минуту стоянки, с двумя девушками - как правило, именно с двумя. Он попеременно танцевал с ними и каждую во время танца уговаривал пойти с ним после того, как закроют ресторан. Но у девушек был свой метод. Они всегда обещали пойти во второй раз, чтобы не обижать подругу, - так и жили каждый вечер своей маленькой хитростью: вкусный ужин, танцы и спокойная ночь после.