Дунайские ночи (худ. Г. Малаков)

Машина остановилась перед шумным перекрестком Свеавеген и Кунсгаген, у огромного рекламного щита. Молодая женщина, идеал шведской красоты — шелковисто-белые, падающие на плечи волосы, голубые, как шхеры, глаза, сияющие зубы, открытые в улыбке, — заглядывала в душу Картера и вопрошала: «Неужели вы еще не видели Ингрид Бергман в новой роли?» Картер улыбнулся и с трудом отвел глаза от рекламы. И это тоже «враждебное существо»?

Тоненькие, изящные шведки, одетые с большим вкусом, в архимодных цветных шляпах, глубоко надвинутых на белокурые головы, затянутые и подтянутые, цокающие каблучками и оставляющие позади себя невидимую душистую дорогу парижских духов, рядом с которыми и парижанки, не говоря уже об американках, выглядели бы старомодными, эти современные королевы, заполняющие улицы Стокгольма, распалили воображение Картера. Ох, как он погуляет сегодня, как наверстает потерянное!… Даже в богатой Швеции за доллары можно получить если не Ингрид Бергман, то хорошую ее копию.

Очередной красный светофор, очередная остановка в хвосте потока машин. В открытое окно «кадиллака» вдруг хлынула одуряющая волна воздуха, насыщенного невидимой, пряной пылью хорошо поджаренного, хорошо смолотого кофе. О, божественный Мокко!

Картер улыбнулся, повернул голову и увидел колониальную лавку, вход в которую предусмотрительный хозяин держал все время открытым.

Не остался равнодушным к аромату кофе и мистер Ку. Он подмигнул Картеру.

— Ради одного этого запаха стоило жить! А?

Высадив мистера Шарпа, поехали дальше. И мистер Ку сразу же спросил:

— Вы, конечно, удивились, что вас встретил я, а не кто-нибудь другой.

— Откровенно говоря — да.

— И плохо обо мне подумали?

— Нет. Наоборот, я подумал о вас хорошо.

— Да?… Странно. Обо мне мало кто думает хорошо. Но меня это не очень огорчает, между прочим. Такая должность.

— Сэр, меня ждут неприятности? — помолчав, мрачно спросил Картер.

— Без паники, Раф! Предупреждаю: служба расследования не будет заниматься вами. Таково указание свыше.

— Почему? А я хотел бы…

— Мы уже все знаем. Не ломитесь в открытые двери.

— Вот как! — Гора, давившая сердце Картера, сдвинулась.

— Больше того, — продолжал мистер Ку, — шеф, командируя меня сюда, для встречи с вами, специально предупредил, чтобы я не вздумал хотя бы в завуалированной форме, в виде дружеской беседы, подвергнуть вас допросу.

— «Боже Мой, — подумал Картер. — Я, кажется, выхожу из этой истории белее белого».

ТАЙНОЕ ТАЙНЫХ СИ-АЙ-ЭЙ

Даже над входом в ад, по свидетельству Данте, начертано весьма сдержанное предупреждение: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

Над входом в Си-Ай-Эй, над неисчислимыми норами этого неоглядного, запутанного, недоступного лучам Солнца лабиринта, вырытого под Европой и Америкой, Азией и Африкой, высечено более категорическое предупреждение: «Забудь все человеческое всяк сюда входящий».

Дай руку, читатель, войдем в тайное тайных американской разведки.

Центральное разведывательное управление США находится, как сказано во многих справочных и телефонных книгах, в Вашингтоне на 24-й стрит. Это не совсем так. В сравнительно небольшом кирпичном доме на 24-й улице Вашингтона расположен лишь один из филиалов Си-Ай-Эй, наименее важный даже из тех, которые имеют незасекреченный адрес. Весь же штат ЦРУ, — все многочисленные его конспиративные службы, которыми он руководит, не поместились бы и в тысяче таких домов, как на 24-й стрит.

Руководство этими шпионскими центрами осуществляется из так называемого оперативного управления ЦРУ. В системе этого архиважного управления есть архиважный «Отдел тайных операций», «Department of Covert Activities». Кое-кто именует его и так: «Department of Dirty of Tricks» — отдел грязных трюков, а сокращенно ДДТ.

Рандольф Картер числился сотрудником этого отдела. К Шефу этого отдела, в его секретную резиденцию, он и был доставлен мистером Ку.

Южная Бавария. Заповедные леса, район древних развалин, старых и подновленных замков, охотничьих угодий, лесозащитных и звероохранных институтов, любимое место отдыха Гитлера и некоторых высокопоставленных лиц из оккупационных учреждений США,

Тут, в одном из замков, скрытом горами и непроходимым лесом,, и обосновался Артур Крапс. Он, как и бывший фюрер, почти постоянно жил на Баварском приволье. Покидал свою резиденцию изредка, понуждаемый к этому «высокими государственными интересами США».