Думай, что говоришь

Перед нами едкая сатира на некоторые теории современников Свифта, пытавшихся создать «универсальный» или «естественный» язык, очищенный от всяких привнесенных культурой наслоений – тот язык, на котором разговаривал Адам в райском саду. Далеко не все эти теории были настолько нелепы, как представляет их писатель: некоторые из них послужили основой для создания искусственных языков XX и XXI вв. – прежде всего, языков алгоритмизации и программирования. (Того, кто хочет больше узнать о существовавших теориях и практических попытках создания такого языка, отсылаю к книге «Поиски совершенного языка в европейской культуре». Написал ее Умберто Эко – истоик-медиевист, автор нашумевшего когда-то детективно-философско-исторического романа «Имя розы»).

Но на самом деле ни один ученый – жил ли он в Средневековье, был современником Свифта или сыном XX века – всерьез не пытался удалить из языка «глаголы и причастия» (вы, вероятно, помните, что в английском языке причастия служат для создания большей части глагольных форм). Ведь в нашей речи именно глагол чаще всего выполняет роль сказуемого – то есть, действия. А попробуйте-ка обойтись в повествовании без действия, ограничившись только именами!

Но давайте и в самом деле попробуем! Возьмем, к примеру, стихотворение Блока. Причем, очень статичное, где ничего не происходит и тема которого – лишь переживание утраты и горя.

Девушка … в церковном хоре,
О всех … в чужом краю,
О всех кораблях, … в море,
О всех … радость свою.

Так … ее голос, … в купол
И луч … на белом плече,
И каждый в зале …. и …..
Как белое платье … в луче.

И всем …. что радость ….
Что в тихой гавани все корабли,
Что на чужбине … люди
Светлую жизнь себе ….

И голос … светел, и луч … тонок,
И только высоко у царских врат,
… тайнам, … ребенок
О том, что никто не …. назад.

Рассыпается не только ритм, рассыпается сам смысл. Мы не можем понять, какое же происшествие в церкви так глубоко тронуло поэта. Но стоит только вставить глаголы обратно, как все встает на свои места, и мы снова слышим строки, несомненно, принадлежащие к шедеврам русской поэзии и волнующие души вот уже более ста лет. Их не так просто забыть, услышав хотя бы один раз:

Девушка пела в церковном хоре,
О всех позабытых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех потерявших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч играл на белом плече,
И каждый в зале смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось что радость будет,
Что в тихой гавани все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был светел, и луч был тонок,
И только высоко у царских врат,
Причастный тайнам, плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

Но может быть это свойство только стихов, задача которых – создать образ? А с «презренной прозой» мы бы справились, догадавшись, что хотел сказать автор? Давайте попытаемся еще раз!

Возьмем (из чистого озорства) отрывок из юморески замечательного российского писателя Евгения Лукина «Манифест партии национал-лингвистов», посвященный как раз… необходимости отмены глаголов, и посмотрим, удастся ли автору выразить свою мысль, если изъять из его речи все обозначения действий.

«… на современном русском языке, нам никогда ничего не …, поскольку русские глаголы совершенного вида в настоящем времени… В настоящем времени можно лишь … что-то (несовершенный вид). … (совершенный) можно лишь в прошедшем и в будущем временах. Однако будущее никогда не … в силу того, что оно будущее, а о прошедшем речь … ниже. … для сравнения тот же английский. Четыре формы настоящего времени глагола. И среди них HАСТОЯЩЕЕ СОВЕРШЕHHОЕ. Будь мы англоязычны, мы бы давно уже что-нибудь …»