Думаешь, это любовь?

Итак, ситуация сложилась тупиковая. Мы работали вместе, оставалось только смириться с тем фактом, что никто из нас не готов терять работу. Я, во всяком случае, точно не была согласна на такие жертвы, а значит, эта пытка еще продолжится какое-то время, отравляя нам обоим жизнь.

Мало того, что мы сидели в одной комнате и молчали, делая вид, что совершенно ничего не происходит. Мы, ко всему прочему, друг с другом постоянно сталкивались. То около чайника, когда один из нас делал кофе, то около принтера или ксерокса. Мы стояли рядом, старательно глядя в противоположные стороны, а народ смотрел на нас и потом все это обсуждал. Под конец дня, когда накал страстей все же немного спал, а я, голодная, топталась около столика с посудой и с нетерпением ждала, когда заварятся жутко вредные моментальные макароны из пластиковой коробки, мой телефон неожиданно зазвонил. Я раздраженно схватила трубку, не посмотрев, как обычно, на дисплей. Единственное, что меня интересовало в ту минуту, это макароны и, может быть, какой-нибудь повод покинуть рабочее место. Видеть оскорбленного Сашу у меня уже почти не было сил.

– Привет, – низкий, немного взволнованный голос в аппарате заставил меня остолбенеть и моментально покрыться испариной. Это был он. Мне кажется, что, даже если бы он ничего не сказал, а просто дышал в трубку, я бы и то его узнала. Если бы не я, то мое тело точно бы узнало его, а я все бы поняла по внезапному стуку сердца, неритмичному и довольно болезненному.

– Привет, – с трудом ответила я. – Это ты.

– А это – ты, – также утвердительно сказал он. – Я думал, ты мне позвонишь. Почему ты не позвонила?

– Я выкинула твой номер. То есть я его сожгла, – как есть бухнула я, даже не думая о том, как он воспримет мои слова.

– Сожгла? Кошмар. Ты не хочешь меня слышать? – В его голосе появилось беспокойство.

– Нет! – чуть ли не крикнула я, запоздало оглянувшись вокруг. Все-таки я в офисе, вокруг меня люди. Да что там люди – Саша сидел и слушал мой разговор с белым лицом.

– Ты свободна вечером?

– Абсолютно, – заверила его я.

– Так зачем же тогда ты его сожгла?

– Я… я испугалась, что позвоню.

– И что? – удивился он.

– Так нельзя, разве ты не знаешь, что девушки не должны звонить мужчинам? – ласково улыбнулась я, поймав себя на мысли, что ведь уже даже не помню в точности, как он выглядит. – А ты почему не позвонил сразу?

– Я просто не мог. Но очень хотел. И, знаешь, Саша, меня это сильно пугает.

– И меня, – удовлетворенно призналась я. Значит, и с ним происходит то же самое, что и со мной. Отлично.

– Так где нам встретиться? Ты на работе? Пишешь свои статьи? Я сегодня целый день читаю всякие заметки в Интернете.

– Зачем?

– Мне кажется, что все их написала ты, хотя я понимаю, что это невозможно. Слушай, а скажи, это ты писала про то, что любой человек может научиться читать мысли?

– Нет, – засмеялась я. – А ты хочешь научиться?

– Я бы хотел прочитать твои мысли.

– Я могу и так тебе их все рассказать, – пожала плечами я.

– Нет, так неинтересно. Я лучше попытаюсь их угадать. Уверен, что однажды у меня получится, – заверил меня он.

– Конечно, ты сможешь, – подтвердила я.

– Хочешь, я встречу тебя у работы, – предложил он, и я чуть было не согласилась, но наткнулась взглядом на Сашу и моментально передумала.

– Давай лучше встретимся около Пушкина.

– На Тверской? – Он мгновенно понял, о чем я говорю. В ту нашу встречу он, кажется, говорил, что тоже любит город.

– Да. Можно будет погулять.

– Отличная идея. Я готов гулять, – обрадовался он.

– В семь? – спросила я.

– Давай в восемь.

Я не возражала, и мы, еще чуть помолчав, наконец простились. После этого я, как ныряльщик за жемчугом, вынырнула из своего персонального подводного мира и вдохнула воздух нашего офисного помещения. В воздухе стоял сильно выраженный запах моих макарон. Ням-ням.

– Значит, у тебя никого нет? – едко спросил Саша, специально пройдя мимо меня.

– Это не то, что ты подумал, – ответила я, злясь на себя за то, что оправдываюсь перед ним. Это теперь вообще не его дело.

– Я уверен, что подумал именно то, что надо, – прокомментировал он и вышел из комнаты.

Минуту мы с Тоськой и остальными молчали. Потом Тоська открыла рот, чтобы что-то сказать, но я остановила ее:

– Только не надо ни слова!

– Да? – поморщилась она.

– Да, – убедительно кивнула я.

Тогда она вздохнула и сказала:

– Как ты можешь есть такую гадость. Тащишь в рот всякую дрянь, а потом будешь болеть.