Дух Меркурий

Эта формулировка была хотя и простой, но все-таки слишком простой, чтобы быть принятой в качестве исходной для верного отображения общей сути неврозов. Опираясь на нее, однако, Фрейд стал проводить самостоятельные исследования. Вначале его внимание привлекла проблема сновидений. Он быстро обнаружил (или полагал, что обнаружил), что факторы, вызывающие травмы, из-за болезненности своего действия оставались за пределами сознания. А эта болезненность объяснялась (согласно его тогдашнему пониманию) тем, что во всех без исключения случаях они происходили из сферы отношения полов. Теория сексуальной травмы была первой самостоятельно созданной им теорией о природе истерии. Каждый специалист, имеющий дело с неврозами, знает, с одной стороны, насколько сильно пациенты поддаются внушению, а с другой — насколько ненадежны их свидетельства: развитие этой теории шло, таким образом, опираясь на скользящую, таящую опасности почву. Не случайно поэтому, что уже в скором времени Фрейд был вынужден более или менее внятно признать необходимость поправок, согласно которым травмы вызываются также, или даже в первую очередь, отклонениями в развитии детской фантазии. Движущей силой разрастания фантазии он избрал детскую сексуальность, о которой прежде никогда не желал даже речи вести. В медицинской литературе давно, конечно, описывались случаи ненормально раннего развития сексуальности, но это не относилось к сравнительно нормальным детям. Правда, концепция Фрейда и здесь избегает ошибки и не строится на рассмотрении какого-либо конкретного случая раннего развития. Речь в ней идет, скорее, о своего рода переименовании и толковании более или менее нормальных детских поступков с точки зрения сексуальности. Против этой концепции поднялась волна возмущения и негодования — сначала среди специалистов, а затем и остальной части образованной публики. Не говоря уж о том, что каждая принципиально новая идея неизбежно сталкивает ее автора с самыми энергичными возражениями со стороны коллег, отметим, что фрейдовская концепция роли инстинктов в детской жизни представляла собой вторжение в область общей и нормальной психологии, поскольку наблюдения, сделанные при изучении психологии неврозов, были применены к объектам, которые до тех пор рассматривались совершенно независимо от них.

Занимаясь тщательными исследованиями специфического душевного состояния пациентов, страдающих неврозами и особенно истерией, Фрейд не мог не заметить, что, кроме всего прочего, для них зачастую характерны весьма живо протекающие сновидения, о которых они к тому же очень любят рассказывать. По своим структурным особенностям и выразительности такие сновидения часто бывают аналогичны симптоматике неврозов. Состояния страха и сновидения, в которых страх доминирует, идут, так сказать, рука об руку. Они, очевидно, произрастают из одного и того же корня. Фрейду в этой связи ничего не оставалось, кроме как попытаться рассмотреть сновидения в рамках своей концепции. Ранее ему стало известно, что «защемление» вызывающего травму аффекта имеет своей основой вытеснение так называемого несовместимого материала. То же, что выступало в качестве симптомов, представляло собой эрзац-продукты, занимающие место побуждений, желаний и фантазий; которые вследствие морально и эстетически обусловленной болезненности своего непосредственного проявления подлежали определенной «цензуре», основанной на действии этических норм. Иначе говоря, они вытеснялись из сознания определенными соображениями морали, а с помощью особого механизма торможения их припоминание не допускалось. Теория вытеснения, как удачно назвал Фрейд приведенное выше воззрение, стала, пожалуй, ядром созданной им психологии. Поскольку разрабатывавшийся в ее рамках подход позволял объяснять очень многое, нет ничего удивительного в том, что он нашел применение при изучении сновидений. Работа Фрейда «Die Traumdeutung»[799] (1900) стала эпохальной и была самой смелой из когда-либо предпринимавшихся попыток разрешить загадки бессознательного психического бытия, опираясь на по видимости твердую почву эмпиризма. На конкретном материале автор пытался показать, что сновидения — иносказательная форма осуществления желаний. Это применение сформулированного в психологии неврозов «механизма вытеснения» к анализу сновидений было вторым вторжением в область нормальной психологии, влияние которого сравнительно с первым оказалось более существенным. При этом затрагивались также проблемы, для решения которых оказался нужен более серьезный инструментарий, чем тот, что был создан в узких рамках опыта, приобретаемого во врачебном кабинете.