Читаем Друзья и соседи полностью

Сосед оказался на редкость общительным человеком. Опрокинув стопку, он бодро сказал:

— Я почему к вам за столик сел — вижу, культурный человек сидит, не скандальничает, ожидает, пока ему ремонт сделают. Я таких заказчиков очень уважаю.

— Почему вы меня заказчиком называете? — удивился Утехин.

— Раз я мастер ателье «Ремонт обуви», значит, для меня все люди заказчики. На общем основании. В порядке живой очереди. И конец. И точка. И всё. И будь здоров.

— Простите, ваше имя-отчество?

— Хлобыстов Елизар Иваныч.

— Очень приятно. Если не возражаете, я вас буду звать просто Вася.

— Пожалуйста. Об чём разговор. — Великодушию Хлобыстова не было границ.

Друзья заказали водки и полдюжины пива. Через полчаса они уже были на «ты». Держа собеседника за пуговицу, Утехин облизывал губы и говорил:

— Вася, ты меня уважаешь?

— Уважаю. А ты меня уважаешь?

— Уважаю. В состоянии ты понять, что я обиженный человек? Тарасов Николай Григорьевич — начальник главка. А Утехин кто? Утехин рядовой работник. А если рядовой работник желает выпить, может начальство запретить?

— Не имеет полного права.

— Но он же меня на прошлой неделе вызвал и говорит: «Товарищ Утехин, на вас жалуются сотрудники, мне звонила ваша супруга. Вы, — говорит, — работать стали хуже и пьянствуете, ведёте себя недостойно». Ну ты мне скажи, Миша, могу я это спокойно слушать?

Наречённый Мишей Хлобыстов покачал головой.

— Ты ж не на производстве пьёшь, правильно?

— Ясное дело.

— Значит, конец. И точка. И всё. И будь здоров.

— Главное дело, — взорвался Утехин, — если вы, говорит, не прекратите это безобразие, нам придётся расстаться.

Он стёр рукавом слезу и грохнул по столу.

— Ты не расстраивайся. Давай выпьем. — Хлобыстов налил Утехину. — В случае чего оформляйся к нам в ателье. Подучишься и будешь работать как человек.

— Не могу я в сапожники идти, — скорбно сказал Утехин, у меня среднее техническое образование. Знаешь что, Вася, давай куда-нибудь уедем от начальства.

— Куда?

— В Курск.

— Договорились. Тем более Курск моя родина. Я сам в Краснодаре родился. Сядем на поезд и уедем. Пусть Егоров рыдает, волосы на себе реет, что такого работника потерял.

— Не Егоров, а Тарасов.

Они чокнулись и выпили.

— У тебя Тарасов, у меня Егоров. Директор ателье. Только от него и слышишь: «Хлобыстов, ты мне план срываешь!.. Хлобыстов, ты не нынче-завтра алкоголиком заделаешься!» Что твой начальник, что мой директор — одного поля ягоды. Поехали, и конец. И точка. И всё. И будь здоров.

На Казанском вокзале, куда приятели прибыли на такси, билетов в Курск почему-то не оказалось. Пришлось тут же изменить маршрут.

— Поедем в Раменское, — сказал Хлобыстов, — тоже будет неплохо…

Стоя в вагоне электрички, Утехин и Хлобыстов, с трудом сохраняя вертикальное положение, нежно смотрели друг на друга и порывисто обнимались.

В вагоне было по-субботнему тесно. Нагруженные корзинками и свёртками москвичи торопились за город, на дачи.

Утехину опять стало грустно, и он предложил спеть. Его дружок не возражал, и они запели. Громкий дуэт их не отличался стройностью. Видимо, сказывалось отсутствие школы. А может быть, виною этому было то, что Утехин пел «Спи, моя радость, усни», а Хлобыстов «Из-за острова на стрежень». На этот разнобой в репертуаре указал сотрудник железнодорожной милиции, который к полному удовлетворению слушателей высадил солистов из вагона.

Оставшись на платформе, Утехин плюнул вслед ушедшему поезду, а Хлобыстов выразил своё неудовольствие в таких непарламентских выражениях, что, будь они услышаны милиционером, ателье «Ремонт обуви» надолго лишилось бы одного из своих сотрудников.

Шатаясь по платформе, приятели завернули в буфет, взяли ещё по стопке и по кружке пива. Потом Утехин купил в киоске все шесть экземпляров книги «Спутник ветеринарного фельдшера». Три книги он вручил Хлобыстову, две оставил себе, а одну решил преподнести ожидавшей поезд даме в соломенной шляпе. Однако дама от подарка почему-то отказалась и, отбежав в сторону, всплеснула руками.

— Боже мой, еле на ногах стоят. И ведь, наверно, оба семейные. Позор!..

Прочитав название станции — «Быково», Хлобыстов обрадовался.

— Друг! — закричал он. — У меня ж тут зять живёт, в Быкове. Сейчас зайдём к нему, выставим его на пол-литра.

— Нет, — неожиданно заартачился Утехин, — не пойду я к твоему зятю. Не нуждаюсь. Я сегодня зарплату получил.

Пошарив в карманах, Утехин пожал плечами. Странно — столько было днём денег — и где они? Осталась самая малость.

Адреса зятя Хлобыстов не знал. Он смутно помнил, что тот живёт где-то здесь, в Быкове.

Держась за Утехина, Хлобыстов повёл приятеля в неопределённом направлении.

Спотыкаясь о корневища сосен, пугая громким пением дачников, оба шагали по просеке, смело форсируя лужи.

— Ты дороги не знаешь, — заметил Утехин, ударяясь в темноте о сосну, — дурак ты, вот ты кто!

— Знаю, будь спокоен, — сказал Хлобыстов и тут же рухнул в лужу, увлекая за собой Утехина.

— Это какая река? — осведомился Утехин, делая безуспешную попытку выбраться на сушу.

— Лично я не знаю. Зять знает.

Они поплелись дальше.

Перейти на страницу:

Похожие книги