Друзья и недруги. Том 2

– В таком случае ты избрала весьма странный способ изъявлять любовь к нему! Я не тревожил тебя, хотя знал, что ты в Шервуде, понимал, почему ты осталась, а не уехала вместе со всеми в Веардрун. А оказывается, ты все это время, вместо того чтобы скорбеть и оплакивать Робина, предавалась любовным утехам – и с кем? С ближайшим помощником заклятого врага Робина – Гая Гисборна, развязавшего кровавую войну, которая закончилась гибелью и Вилла, и Марианны, и самого Робина! Помнится, ты была довольно спокойной и отнюдь не пылкой женщиной. Не думал, что у тебя может так засвербеть в утробе, что ты уподобишься кобыле в охоте, которая подставляется первому из повстречавшихся ей жеребцов!

– Послушай, ты же ничего не знаешь! – не выдержав оскорблений, крикнула Эллен сорвавшимся голосом.

– Расскажи, – предложил отец Тук, сопроводив слова взглядом, не предвещавшим ничего доброго. – О чем, по-твоему, я не знаю?

– Он не такой, как Гай Гисборн. Да, он служил ему, но не сеял зло. Напротив, не будь его рядом с Гисборном, тот причинил бы куда больше зла, если бы Джеффри не препятствовал ему.

– А причинить больше зла было возможно? – осведомился отец Тук. – Тебе напомнить, сколько страданий сэр Гай принес Марианне? Ты сама выхаживала ее после насилия, учиненного над ней стараниями того же Гисборна. Ты принимала у нее роды, в которых она после пыток разрешилась мертвым и недоношенным сыном. Я все это придумал, Эллен, или так и было?

– Нет, ты все сказал правильно, – ответила она.

– И где же в то время был твой нынешний любовник? – презрительно спросил отец Тук. – Не рядом ли со своим господином?

– Да, с ним, – подтвердила Эллен. – Но тому, о чем ты сказал, он не сумел воспрепятствовать.

– Не сумел или не усмотрел в деяниях своего лорда ничего зазорного и постыдного?

Эллен глубоко вздохнула и крепко сцепила пальцы в замок.

– Отец Тук, когда Робин вызволял Вилла и Марианну из темницы шерифа, Джеффри столкнулся с ним лицом к лицу. Он мог поднять тревогу, и тогда погибли бы все, кто был в ту ночь с Робином, включая и самого Робина. Но Джеффри так не поступил, дал им уйти, сделал единственное, чтобы было в его силах.

– Он просто испугался за собственную шкуру, – ответил отец Тук. – А ты оправдываешь его, чтобы оправдаться самой.

Глубокое пренебрежение, прозвучавшее в его голосе, уязвило Эллен в самое сердце, и она вспылила:

– Нет! Он не трус, никогда им не был и не нуждается в оправданиях. Будь он малодушен, то не спас бы Дэниса, схватившись с медведем вместо него. За ним водится много добрых дел, о которых мало кто знал или догадывался.

– Не вздумай пуститься в рассказы о его добрых делах, не то я расплачусь от умиления, – гневно оборвал ее отец Тук и сокрушенно покачал головой: – Как же он заморочил тебе голову! Неужели мужчине достаточно переспать с женщиной, чтобы она начала верить всему, что он говорит, даже если у него руки по локоть в крови – крови тех, кто считал тебя своей?

– Его руки если и испачканы кровью тех, о ком ты упомянул, то в самой малости и в сражениях, где обе стороны проливали кровь. Он справедливый и честный человек, у него отважное сердце и добрая душа. Не будь он таким, Робин никогда не предложил бы ему остаться с нами в Шервуде!

Последние слова Эллен явились для отца Тука откровением. Немного остыв, он подумал и задал убийственный, по его убеждению, вопрос:

– Почему же он не остался?

– Гай Гисборн тогда был еще жив, и Джеффри не мог покинуть его, не запятнав себя отступничеством, – сказала Эллен, как будто это было и так понятно.

– Вот видишь! – с бесконечным презрением то ли к Джеффри, то ли к ней самой протянул отец Тук.

– Что я должна увидеть, если Робин воспринял его отказ с пониманием, сказал, что подобное решение делает ему честь? – с плохо скрываемым возмущением осведомилась Эллен. – Как только тело Гисборна опустили в могилу, Джеффри немедленно помчался на поиски Робина, но опоздал, приехал в Кирклейскую обитель, когда все было кончено.

– Тогда отказался, потом не успел, – пренебрежительно скривил губы отец Тук. – Несомненно, он принес Робину огромную пользу!

Эллен задохнулась от несправедливости обвинений в адрес Джеффри.

– А почему ты не упрекаешь всех нас, кто был тогда с Робином и Марианной? Он не успел, а мы проворонили приезд Брайана де Бэллона и его ратников.

Отец Тук возмущенно всплеснул руками:

– Эллен, ты сама сейчас слышишь себя?! У тебя в голове помутилось, только, увы, не от горя. Объясни мне, что тебя заставило лечь с ним в постель?

– Тоска, – помолчав, тихо ответила Эллен, – та, что была сродни его тоске. Мы оба нуждались в утешении.

– И утешились! – с нарочитым пониманием откликнулся отец Тук. – Знаешь, я смог понять Мартину, которая от тоски по Робину легла в постель Вилла, а потом полюбила его. Вилл был достойным человеком, мало в чем уступал Робину. А кого выбрала ты? И по кому он тосковал, ты задумывалась?

– Мне не надо ни думать, ни гадать – я знаю в точности, по кому тосковал и тоскует Джеффри.