– Верно. Ты, варяг, пришёл мстить, – влез Будый, – но увидев, что все мы ополчились, не дерзнул. Ну да ладно. Мы зла не помним.
– Я заключил договор с Новгородом и с его посадником, – сказал конунг, – не думал, что в Новгороде есть князь.
– Эймунд, верно ли я слышал от торговцев, что твой побратим, конунг Олаф, сел править в Норвегии? – спросил князь Ярослав. – И верно ли, что он уже прогнал твоего отца и твоего старшего брата Хрёрика, лишив его возможности видеть? Тогда понятно, почему ты не хочешь вернуться в Норвегию. Оставайся на Руси и служи Новгороду, которым правлю я. Тебе не удастся стать здесь правителем.
– А кто будет платить мне и моим людям? Я приплыл сюда не ради того, чтобы лить попусту кровь, а ради того, чтобы озолотить себя и своих людей.
– Киев – город богатый, Эймунд.
Варяг понимал, что вернуться на родину он едва ли сможет, а захватить Новгород, как он хотел вначале, ему просто не удастся. Новгородское воинство слишком велико. Впрочем, повести своих людей вместе с Ярославом в Киев он считал не таким уж глупым поступком. Киев богат, и ежели удастся предать его огню, то добычи хватит на всех. Правда, не нравился ему этот конунг Ярсфельд, так как прошлых своих союзников, тоже варягов, прибывших к нему на службу, он позволил перебить. Но то была история очень тёмная, и он ещё не знал, как к ней относиться. Мстить не получится, так, быть может, возрадоваться?
– Я пойду с тобой, конунг Ярсфельд, и буду лить кровь за золото.
Ярослав повернул коня и поехал обратно в город. Без варягов пешая рать будет нести огромные потери. Воины они отменные, но полагаться на них нельзя. От Ярослава не утаилось, что конунг Эймунд с презрением смотрел на него и что тот знает о хромоте князя.
Могучий воин не может уважать того, кого, по его мнению, Господь наказал, но он заблуждается. Господь дал мне свой путь, и я им пройду.
– Будый, – спросил князь Ярослав у своего ближника, – думаешь, мы сможем управлять варягами?
– Пока нас в сорок раз больше, они будут служить нам, как псы, княже, но коли удача в битве отвернётся, могут и б спину ударить. Надо чтобы они были впереди, а наши люди сзади.
– Так варяги тоже не глупые – будут против. Скажут, что надо, как и положено, бросать жребий.
– А что тут думать, – вмешался посадник Коснятин, который пока не совсем понимал, для чего он нужен, и сыпал советами направо и налево, – пусть уйдут, а мы их корабли на дно пустим, коли биться не захотят. Это город их нанял и тебе передал, княже.
– А у тебя голова работает, Коснятин.
Глава 13
Торчин занимался готовкой пищи для князя Муромского Глеба. Приготовление еды было призванием Торчина. Он любил это занятие. Кушанья, которые он готовил, все нахваливали. Но Торчин не хотел посвятить всю жизнь исключительно готовке пищи, хотя ему и было это в радость.
В свои двадцать два года Торчин больше всего мечтал о славе воина. Но о том, чтобы его взяли в дружину, он и помыслить не мог. Он не был свободным. К великому для Торчина несчастью, он родился в бедной семье. В один из голодных годов его родители продали его. Нет, он по-прежнему каждый день видел и родителей, и братьев с сёстрами, но должен был работать на боярина, который дал за него родичам серебра.
Бежали годы. Семья Торчина так и не выплатила за него деньги. Теперь он, будучи закупом, послушно гнул спину сначала на боярина, а после на князя Глеба, которому боярин его уступил как лучшего повара.
Князь Глеб, его хозяин, сильно ценил Торчина как повара, и когда общался, никогда не говорил с ним как с закупом. Но лишённый права выбора Торчин сильно тяготился своим положением.
В очередной раз готовя суп для князя, Торчин глядел на амулеты, которые висели у него на груди. В Муроме почти все были язычниками, а христиан было мало. Большинство из них прибыли в город вместе с князем.
– Перун! Почему ты послал мне такую судьбу? Может, если я решусь на побег, то найду свою настоящую жизнь? Я стану отважным воителем и смогу найти своё место в Вирии!
– Просишь деревяшку о том, чтобы она послала тебе новую жизнь и помогла с побегом? – неожиданно услышал Торчин.
Он быстро повернулся и увидел перед собой одетого в чёрную одежду христианского волхва. Эти люди появились здесь вместе с князем и теперь ходят и убеждают простых людей отказаться от веры их отцов и поверить в Христа.
– Не бойся, я не выдам твоих планов, юноша, – проговорил христианский волхв, садясь рядом с ним, – это неправильно, когда один человек владеет другим и заставляет его трудиться на себя. Все мы перед Богом братья и сёстры.
Торчин взял деревянную ложку, зачерпнул суп и попробовал его.
Наваристый, подумал парень. Такого тарелку съешь и насытишься. Но конечно, надо туда ещё трав подсыпать для аромата.
– Волхв, князь Глеб владеет мной, так как родители мои, испытывая крайнюю нужду, отдали меня, обменяли на серебро, чтобы хоть как-то выжить. В далёкие времена, говорил мне раньше отец, ещё когда правили не князья, а вожди, всё было иначе. Люди гордились своей свободой, и лишь взяв человека в плен, делали рабом.