Друиды

— Решено. Идем на Горгобину, — сказал Рикс без колебаний. — Отличная идея, Айнвар. Просто блестящая!

Ну что же, похвала грела. Недолго. Я прекрасно понимал, что самый лучший план не может учесть всех случайностей. Но это мой план. И отвечать за него мне.

Верцингеторикс повел галльскую армию на восток и напал на Горгобину, застав бойев врасплох. Как мы и ожидали, ни один эдуй не пришел к ним на защиту.

Цезарь сделал свой ход. Как только до него дошли новости, он выступил налегке, с небольшим пешим отрядом и сильной конницей. Но пошел он не на юг, как мы ожидали. Под порывами ветра и непрекращающимся дождем он переправился через Лигер и атаковал Веллаунодунум, крепость сенонов. Почему? Ответ оказался прост. В подвалах Веллаунодунума хранились большие запасы зерна.

Войска Цезаря окружили крепость. Защитники были обречены. Большинство сенонов вместе с моими карнутами ушли к Верцингеториксу. Сопротивление выглядело скорее символичным, и кончилось переговорами об условиях сдачи города.

Цезарь потребовал сдать оружие, отдать зерно и предоставить вьючных животных для его транспортировки, а еще — шестьсот заложников, которые потом будут проданы как рабы. Назначив римского легата командовать обозом и присматривать за рабами, Цезарь снова выступил в поход.

На этот раз на Ценабум.

Глава тридцать вторая

Бойи защищали Горгобину самоотверженно, и мы уже готовились к длительной осаде, когда пришли известия о взятии римлянами Веллаунодуна. Сенонов в наших рядах хватало; естественно, все они горевали и могли вот-вот покинуть армию свободной Галлии. Тогда Рикс произнес зажигательную речь. Он до тех пор кричал о победе, пока сеноны тоже не закричали, не застучали по щитам и не стали заклинать его отомстить Цезарю. А Верцингеторикс стоял посреди бесновавшейся толпы, высокий, золотоволосый, бесстрашный, словно светоч в ночи для всех своих людей.

Той ночью сотни костров горели вокруг осажденной Горгобины. По приказу Верцингеторикса Ханес переходил от одного костра к другому и рассказывал страшные истории о том, какие кары придумывал их вождь для тех, кому изменит мужество. Порывы ветра иногда доносили и до нас раскатистый голос барда, и я видел, как Рикс усмехается в усы.

Закончив обход костров, Ханес присоединился к нам, но уже не с такими мрачными историями. Рикс хотел послушать о победах галлов, и Ханес с удовольствием взялся исполнять его желание.

— О, галлы! — начал он, размахивая руками. — Галлы превзошли в свирепости даже германцев! Однажды они ходили за Рейн и захватили часть германских земель!

— Хотел бы я, чтобы сейчас против нас стояли германцы, — задумчиво промолвил Рикс, ни к кому не обращаясь.

— Наверное, Ариовист — отважный воин, — вставил Котуат.

— Сколько же нужно таких отважных воинов, чтобы справиться с Цезарем? — вслух подумал вождь паризиев.

В этот момент я ощутил, что во мне пробудился иной мир. Я с удивлением услышал собственный голос:

— Ни один отважный воин не убьет его. Но это сможет сделать трус.

Рикс повернулся ко мне и удивленно спросил:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не знаю, — честно признался я. — Так говорят духи.

Верцингеторикс недоверчиво фыркнул.

Штурм Горгобины продолжался. Это был хорошо укрепленный город, и бойи отважно защищали его. В шатре, который мы делили с бардом, я неотступно думал о дочери и поэтому не удивился, проснувшись среди ночи в слезах.

— Что с тобой, Айнвар?

Я открыл глаза. Надо мной обеспокоено склонялся Ханес с небольшой бронзовой лампой в руках.

— Ты стонал во сне, — сказал он и поднес лампу поближе. — И выглядишь ты ужасно!

— Ничего. Все в порядке. — Я сел.

— Ну-ка подвинься, — распорядился Ханес и тяжело уселся рядом со мной. Мы спали, завернувшись в плащи; хорошо еще, что шатер защищал от дождя и снега. — Что тебя заботит, Айнвар? — спросил Ханес. В его сочном голосе слышалось искреннее участие.

Я не хотел откровенничать, но бард хорошо владел магией, помогавшей ему разговорить любого человека. И я рассказал ему о дочери.

— Верцингеторикс знает? — озабоченно спросил он.

— Незачем ему знать. У него своих забот хватает. Еще не хватало вникать в мои личные проблемы.

— Ты же сам говорил, что мы — один народ! И судьба твоего ребенка — это общая забота!

Наш разговор прервали крики стражников, а затем донесся грохот копыт. Мы выскочили из шатра.

Рикс уже стоял у входа в свой командный шатер. В свете костров на лице его нельзя было заметить ни следа сонливости, словно он и не спал никогда вообще.

Двое усталых воинов-карнутов в сопровождении стражников появились из ночной темени. Рикс выслушал их, задумчиво опустив голову, а потом огляделся, заметил меня и поманил к себе.

— Важные вести, Айнвар, — нахмурившись, сказал Рикс. — Эти двое прибыли из Ценабума. Они сильно рисковали в дороге. Цезарь осадил Ценабум. Он подошел к городу на закате и начал разбивать лагерь. Они выехали сразу. Нанторус послал их сказать, что вряд ли удержит город.