Друиды

Я попытался поднять коня на дыбы, но он заартачился, и пофорсить мне не удалось. Конь лишь сделал несколько шагов назад. Он тоже был кельтским конем, и терпеть не мог неожиданных команд. Я все-таки справился с животным, остановил его и тяжело соскользнул на землю.

— Не ожидал увидеть тебя конным, — усмехнулся Рикс, и мы обнялись.

— Мой отец был всадником, — напомнил я ему. — Бабушка с детства учила меня ездить верхом, хотя с тех самых пор я не тренировался.

— Да, я заметил, — в глазах вождя арвернов плясали веселые искорки. — Думаю, пару дней тебе будет трудновато держать ноги вместе. — Он с удовольствием похлопал меня по спине. Отступив на шаг, я заметил на лице Рикса новые морщины. — Напомни мне показать тебе вороного жеребца, которого я присмотрел для себя, — сказал он, пока мы шли к шатру. — Удивительный зверь! Но для опытных наездников, — добавил он, посмеиваясь.

Из шатра высунулся слуга. Рикс тут же приказал:

— Горячей воды! Вина и еды для моих друзей. Но сначала горячей воды.

Это была прекрасная кельтская традиция: мужчине с дороги первым делом обязательно предлагали умыться и вымыть ноги. Все остальное — потом.

Наконец мы спокойно устроились на шкурах посреди шатра. Тарвос остался у входа вместе с охраной Рикса. Сначала я рассказал о встрече с римским разъездом, встреченным нами в дороге.

— Плохой знак, — нахмурился Рикс. — Не знал, что они заходят на ваши земли.

— Я тоже.

— Думаю, что они хотели остаться незамеченными, но на ваших равнинах не очень-то спрячешься.

— Как считаешь, что им тут надо?

Рикс задумчиво потер подбородок.

— Мне кажется, искали место для лагеря, — задумчиво проговорил он. — Цезарь выступил против белгов, и ему понадобятся укрепления, чтобы обезопасить свои линии снабжения.

— Но с какой стати он собирается строить их на моей земле! — вскричал я.

— О, друид настроен воинственно! — заметил Рикс.

— Друиды не сомневаются, что придется драться. Весь вопрос только — где и когда.

— Вот поэтому я и послал за тобой, Айнвар. Одному мне никак не удается убедить Олловико поддержать нас. У меня уже кончились доводы, я не знаю, что еще придумать. Видишь, даже войска с собой привел, чтобы он увидел, с какими прекрасными воинами он сможет объединиться. А он твердит, что любой союз — это угроза их свободе. Считает, что сумеет защитить битуригов сам, без посторонней помощи. Не видит причин, зачем его воинам проливать кровь, защищая какое-то другое племя.

— Знаешь, мне кажется, не он один так думает. Скольких вождей тебе удалось убедить?

Рикс встал и размашистыми шагами стал ходить от стены к стене. Несмотря на размеры шатра, ему было тесно. Впрочем, Верцингеторикса не устраивало любое ограниченное пространство.

— Мало, — признался он. — Я всю зиму мотался из племени в племя. Со мной был Ханес. Он распевал песни о том, как я хорош, а я боролся с их воинами, но толку никакого! Наверное, я просто не умею, Айнвар.

Неуверенность, прозвучавшая в его последних словах, поразила меня больше, чем встреча с римской разведкой. Я постарался успокоить его.

— Ты — единственный человек, способный объединить племена! — настаивал я. — Ты просто создан для этого... Вспомни, ведь твой отец мечтал об этом!

Рикс перестал ходить.

— Отец мечтал сделать арвернов главным племенем в Галлии! Вот теперь они этого и боятся. Вожди подозревают, что все мои уговоры — это только хитрость, чтобы возвыситься. Я сто раз повторял им то, что ты говорил мне, но до них не доходит. Особенно когда тебя нет со мной.

— Знаешь, так бывает: один человек владеет магией, а другому она не дается, — предположил я.

— Да при чем тут магия, Айнвар! — воскликнул он. — Друиды распевают гимны, окуривают людей, бормочут что-то своё. — Он с раздражением махнул рукой. — А я говорю о реальном мире!

— Ты просто иначе видишь реальность. Она сложнее.

— Ах, перестань! Я не собираюсь вести с тобой ученые беседы. Ты же знаешь, я не верю в ваши штучки. Я верю только своей руке с мечом! Вот это реально.

Конечно, сейчас нечего было и пытаться примирить Рикса с Потусторонним миром. Но это обязательно придется сделать, пока нарушенная гармония в его отношениях с миром не обратила все наши замыслы в прах. Пожалуй, он был прав, сомневаясь в себе. Человеку для успешных действий недостаточно полагаться лишь на плотный мир. Земля и Потустороннее связаны накрепко, и эту взаимосвязь лучше не нарушать.

Даже Цезарь, хотя он и приносит жертвы своим ложным римским богам, инстинктивно подчиняется закону, действующему в природе. Доказательством тому служат его успехи. Если Рикс собирается стать оружием Галлии против Цезаря, он должен обрести целостность и гармонию в себе, и мы могли бы ему помочь. Здесь дело просто в научении, как и с Бригой. Но вот захочет ли он учиться? Менуа как-то раз сказал мне: «Люди не верят тому, чего не видят, и не видят того, чему не верят. Вот почему магия остается для них загадкой». Но как же убедить Рикса, что он выбрал неверный путь? Если бы я мог привести его одного в Рощу, подумал я, если бы провел ритуалы, предназначенные для посвящения друидов...