Друид

Как раз в этот момент к проконсулу подъехал еще один разведчик, который сообщил, что в пруду обнаружено золотое оружие. Приблизившись к водоему, я увидел римлян, которые, ослепленные жадностью, словно сумасшедшие бросались в воду, пытаясь вытащить со дна как можно больше сделанных из чистого золота мечей, щитов, шлемов и разных украшений.

— Если бы вы захотели, то смогли бы заплатить этими сокровищами самым лучшим воинам мира, чтобы те сражались на вашей стороне. Вы же попросту выбрасываете в воду свои богатства, — заметил, покачивая головой, проконсул.

— Цезарь, — усмехнулся я, — ты этого никогда не сможешь понять. Вы, римляне, швыряете свои сестерции в колодцы, мы же, кельты, принося жертву, можем бросить в пруд все свое имущество, потому что всем, чем мы обладаем, мы обязаны богам, и только им. Смертные не могут одержать победу над другими смертными без помощи богов, вот почему мы отдаем им свою добычу. Если боги не захотят помочь нам, то наши воины не смогут убить ни одного врага, поэтому мы приносим им в жертву голову, лошадь и все имущество поверженного противника. Большую часть золота, принесенного нами в жертву богам, мы нашли в реках, которые принадлежат им. Именно по этой причине мы постоянно возвращаем бессмертным властелинам то, чем они разрешили нам воспользоваться в течение какого-то времени. Таков вечный круговорот жизни и смерти.

Цезарь, нахмурившись, наблюдал за легионерами, которые забравшись в воду по пояс, а то и по шею, переходили с места на место в надежде найти еще больше драгоценностей. Наконец, проконсул отдал приказ принести все найденное на берег, а затем выйти из воды и сдать добычу. Чем меньше солдат узнают об этом происшествии, тем лучше, ведь многим из них наверняка придет в голову идея уйти из лагеря, чтобы на свой страх и риск искать золото в озерах и реках, поскольку они не захотят отдавать найденное в казну.

— Каждый, кто попытается отнять у богов то, что принадлежит только им, будет заключен в мокрые объятия Тевтата, — сказал я совершенно спокойно. Цезарь лишь пренебрежительно усмехнулся в ответ на мое предостережение. Очевидно, оно было расценено им как вызов, брошенный мною, простым кельтом, ему, проконсулу провинции Нарбонская Галлия. Цезарь спешился и взял в руки несколько золотых монет, выброшенных легионерами на берег. Он внимательно рассмотрел их, держа на раскрытой ладони, и демонстративно спрятал в висевший у него на поясе кошелек.

— Меня тоже защищают бессмертные боги, друид. Пора бы тебе это запомнить. А будучи великим понтификом, верховным жрецом Рима, я имею полное право присваивать себе любые сокровища, найденные в храмах на принадлежащих римлянам землях.

— Но Галлия пока что не принадлежит Риму, — попытался возразить я.

— Введя свои войска в Галлию, я решил выполнить то, что было предопределено богами. Какая разница, когда я завершу начатое? Этим летом или следующим… Боги решили, что Галлия должна принадлежать римскому народу, они подарили нам эти земли и дали право распоряжаться ими, поэтому я провозглашаю себя великим понтификом всей Галлии. Да, друид, ты не ослышался. Я считаю, что могу сделать это прямо сейчас, а не после того как бюрократы из Рима поставят подписи и печати на каком-нибудь официальном юридическом акте.

Что я мог ответить на такое заявление? Откуда Цезарь знал, какое решение приняли боги и кого они хотят сделать правителем Галлии? Возможно, будучи великим понтификом, он и в самом деле мог общаться с ними? Кто, если не верховный жрец Рима, мог задавать вопросы богам, рассчитывая на то, что сможет незамедлительно получить на них ответ?

Мы вернулись к месту, где легионы остановились на привал. Пока мы с Цезарем скакали назад, он изменил свое мнение и решил не скрывать тот факт, что разведчики нашли в пруду золото. Он хотел показать найденные сокровища некоторым центурионам, собираясь в очередной раз воспользоваться своим умением искажать факты. Проконсул намеревался пустить слух, будто нервии обратились в бегство, поспешно бросая все свое имущество. Более того, Цезарь надеялся убедить своих солдат в том, что нервии охвачены паникой, и, дескать, именно поэтому они решили повесить своих друидов на деревьях.

Уже через несколько часов все легионеры до единого говорили только о несметных сокровищах и трусливых варварах, которые бегут куда глаза глядят, едва узнав о приближении римской армии. Солдаты шагали так бодро, словно перед этим они несколько дней отдыхали и ели самую лучшую пищу. Все они хотели как можно быстрее уничтожить племя спасающихся бегством нервиев и присвоить себе их богатства.