Дрожь в основании ада

— Вести галеоны так далеко вверх по реке, сэр? — Хэмптин потер подбородок. — Полагаю, что они могли бы. И адмирал Рейсандо сообщил, что у них с собой полдюжины их шхун. Они приспособлены для гребли, что при большинстве обстоятельств сделало бы их пригодными для реки. Какие средства защиты есть у Симархана? Могли бы они высадить морских пехотинцев на берег, используя только шхуны?

— Не думаю, что Симархан вообще укреплен, — пожал плечами Росейл. — С таким количеством потенциальных целей, расположенных гораздо ближе к побережью, зачем кому-то в здравом уме укреплять город почти в двухстах милях от берега? К счастью, Рейсандо говорит, что харчонгцы разослали гонцов и семафорные сообщения во всех направлениях, как только заметили еретиков в Швеймуте. Что нам нужно сделать, так это отправить несколько собственных сообщений.

— Да, сэр. Какие сообщения вы имели в виду?

— Понимаю, что Рейсандо уже в море, но я хочу, чтобы капитану Хармади в течение часа были отправлены виверны. — Хэмптин кивнул; капитан Стивин Хармади командовал батареями и береговыми сооружениями в Рейгейре в заливе Сарам. — Он должен использовать семафор, чтобы передать приоритетное сообщение графу Тирску, информирующее его о передвижениях еретиков, предупреждающее его, что харчонгцам следует ожидать возможного нападения на устье канала в Симархане, и призывающее адмирала Халинда — и службу канала — ускорить движение броненосных галер настолько, насколько это только возможно.

— Да, сэр, — ответил Хэмптин.

Жаль, что «Дифайент» не снабдили вивернами-посыльными, которые могли бы передать предупреждение непосредственно Ю-шею. Тем не менее, семафорная система могла передать сообщение на всем пути от залива Сарам до Гората вокруг северного берега залива Долар менее чем за восемь часов — при дневном свете и при нормальных погодных условиях — и любой приказ от Тирска до Халинда на винтовых галерах будет передаваться с той же скоростью по семафорным станциям, которые проходили параллельно практически каждому крупному каналу.

— Как только мы позаботимся об этом, — продолжил Росейл, — я хочу, чтобы все корабли флота были готовы сняться с якоря в течение четырех часов. Мы высадим лодку с посланием губернатору Клауд-Шэдоу по пути через Швеймут. Он достаточно умен, чтобы перевернуть небо и землю, но подготовить Симархан. Нам остается только надеяться, что у местного ополчения достаточно артиллерии, чтобы, по крайней мере, сдержать эти проклятые шхуны. Если еретикам придется использовать свой броненосец, простое перемещение этого зверя вверх и вниз по реке даст нам по крайней мере еще три или четыре дня, чтобы догнать их.

— Да, сэр. Я прослежу за этим.

— Знаю, что ты это сделаешь, Маркис. И пока мы беспокоимся о том, что еретики могут захотеть сделать с нами, давайте не будем упускать из виду возможности того, что мы можем получить шанс сделать с ними. У них есть время добраться туда, пока ветер не решит их притормозить. Но если адмирал Халинд сумеет ускорить свое движение и спустить свои броненосцы в реку до того, как они доберутся до Симархана, они превратят эти проклятые шхуны в фарш. Если уж на то пошло, они надерут задницы их обычным галеонам! И если мы сможем подойти достаточно близко, наступая им на пятки, и ветер позволит нам прижать их где-нибудь к берегу…

Хэмптин снова кивнул, потому что его адмирал был прав насчет потенциальной возможности. Флаг-капитану не нравилось думать о том, сколько доларских галеонов разобьет этот единственный броненосец, прежде чем им удастся сокрушить его. На самом деле, было более чем возможно, что он сможет прорваться сквозь всю их эскадру. Но обычные галеоны с этим не справились бы, а у королевского доларского флота были претензии к еретикам.

* * *

— Мыс Норт-Швей в четырех румбах по правому борту, сэр, — сказал лейтенант Стадмейр, и капитан Карлтин Хейджил удовлетворенно хмыкнул.

— Спасибо тебе, Данилд.

Капитан стоял рядом с нактоузом КЕВ «Дреднот», потирая указательным пальцем повязку на левой глазнице и вглядываясь в подсвеченную карту компаса. Затем он поднял голову, пристально глядя на парусину своего корабля.

Карлтин Хейджил не был лучшим кораблеводителем, когда-либо служившим в имперском чарисийском флоте, и правда заключалась в том, что он чувствовал бы себя увереннее — или, по крайней мере, счастливее, — прокладывая свой путь через Швеймутский пролив при дневном свете. Харчонгцы убрали все буи Швеймута, как только легкие крейсера графа Шарпфилда начали совершать набеги на их суда в заливе Долар. По общему признанию, проход был шириной в семьдесят миль в самом узком месте, но небо было затянуто облаками, луны не было, глубоководный канал был намного уже, чем несколько десятков миль, у него не было местного лоцмана, и всегда попадались случайные мели, илистые отмели или голые скалы. Броня «Дреднота» не принесла бы ему особой пользы, если бы он проделал себе дыру в днище.