— И мы все еще не смогли доказать причастность всех из одной только переписки леди Суэйл и Райдэча, — перебила Шарлиэн. — И без неопровержимых доказательств их причастности мы не можем оправдать действия против великого герцога, трех герцогов и графа — которые все, кроме одного, как известно, были моими политическими противниками в течение многих лет. Ты это знаешь. И как бы мне ни хотелось видеть всех пятерых на голову ниже, если мы нарушим их права на основании скудных улик, которые мы могли бы изъять у Суэйлов и Райдэча, мы заставим многих недовольных, но в настоящее время не предающих дворян задаться вопросом, не являются ли они следующими в нашем списке. Это было бы правдой, даже если бы мы позже смогли доказать, что каждый из них был виновен в грехе, а правда в том, что Холи-Три не виновен ни в чем явно предательском. По крайней мере, пока.
— Но если мы будем ждать, и даже если Брейсин будет готов наброситься в тот момент, когда эти ублюдки выйдут на открытое место, многие невинные люди, вероятно, пострадают, Шарли. И мне совсем не нравится то, что они, похоже, задумали для леди Чешир.
Кэрил Ридмэкир, вдовствующей графине Чешир, было за семьдесят. Она также была регентом при своем сыне Калвине, нынешнем графе. Та же авария с экипажем, в которой десять лет назад погибла жена Калвина, оставила его парализованным и лишила дара речи, и королевский совет назначил его мать регентом, по крайней мере, до тех пор, пока его сын Стивин, которому в настоящее время исполнилось пятнадцать, не достигнет совершеннолетия. Леди Чешир родилась и выросла в герцогстве Тейт и была одной из дальних кузин Шарлиэн. Она также была проницательным, хитрым политиком, каким и должна была быть, поскольку ее не слишком богатое графство было зажато между герцогствами Рок-Крик и Блэк-Хорс. Не было никаких сомнений в том, кому она предана, и большая часть немногочисленного населения Чешира слишком хорошо знала, сколько железной руды и угля, вероятно, потечет через великолепные природные гавани их графства — и сколько денег, вероятно, потечет в их кошельки — если осуществятся планы Кэйлеба и Шарлиэн в отношении будущего Чисхолма.
Это означало, что Чешир был крайне мало заинтересован в измене, но его положение означало, что он отделял Рок-Крик от Блэк-Хорс, в то время как те же гавани делали бухту Чешир идеальным местом для имперского чарисийского флота, чтобы высадить имперскую чарисийскую армию или даже просто имперский чарисийский корпус морской пехоты, чтобы справиться с любым… беспорядком. И именно поэтому Рок-Крик и Блэк-Хорс сочли необходимым добавить несколько пунктов, касающихся Чешира, в свой генеральный план. Маловероятно, что Чешир сможет физически противостоять гораздо более густонаселенным герцогствам, если они нападут на него с обеих сторон, но это было бы беспорядочно и могло бы свидетельствовать о том, что юго-западная знать не была едина в своей принципиальной позиции против тирании Шарлиэн и «иностранного влияния и интриганов Чариса».
С их точки зрения, к счастью, покойная невестка леди Чешир была из семьи Сифарер и троюродной сестрой Жэйсина Сифарера, нынешнего герцога Рок-Коуст, а Стивин Ридмэкир — к сожалению, с большим отрывом не самый блестящий молодой человек, когда-либо родившийся, — почитал своего гораздо более старшего кузена Жэйсина, которого он считал гораздо больше дядей, чем просто двоюродным братом. Он был достаточно молод, чтобы быть податливым, достаточно доверчив, чтобы быть убежденным, и достаточно неопытен, чтобы думать, что в заговоре против короны может быть что-то «романтическое». На самом деле заговорщики уже обратились к нему и получили ответ, что он готов их поддержать. Конечно, было сомнительно, какую поддержку может оказать пятнадцатилетний подросток, и, вероятно, для нынешнего душевного спокойствия Стивина (если не для его будущего) было хорошо, что он не задумался о том, как это может измениться, если кто-то поможет случиться несчастному случаю с его бабушкой.