Дрожь в основании ада

— В данный момент, — твердо повторила Айрис и снова посмотрела на Гектора. — Знаю, что всегда есть риск ввести кого-то еще во внутренний круг, особенно с самого начала. Иногда меня все еще пугает, когда я думаю о шансе, которым воспользовались архиепископ Мейкел и Мерлин, когда рассказали нам правду. Точно понимаю, почему круг всегда был таким осторожным, всегда находил время, чтобы подумать — по крайней мере, когда было время, — сможет ли кто-то принять правду или нет. Но мне пришло в голову, что все мы — особенно ты, Гектор — очень, очень хорошо знаем одного адмирала. И этот адмирал, так уж случилось, в данный момент находится прямо здесь, в Корисанде, где доступны Шарлиэн, — и Нимуэ — чтобы помочь убедить его, что ты не сошел с ума, когда уставишься на него.

IV

Озеро Айс, провинция Гласьер-Харт, республика Сиддармарк

— Рад снова видеть вас, ваше высокопреосвященство, — сказал Русил Тейрис, когда Жэйсин Канир сошел на берег со шлюпки. — Даже если кажется немного холодновато, чтобы вытаскивать вас на холод. — Герцог Истшер сурово посмотрел на архиепископа. — Знаете, мы могли бы приехать к вам через озеро.

— Конечно, ты мог бы, сын мой, — согласился седовласый архиепископ, который все еще предпочитал считать себя «худым», а не «хрупким». — Но если бы ты это сделал, мне было бы отказано в увлекательной прогулке. — Его глаза блеснули. — Даже Саманта не стала бы возражать против простой прогулки на лодке!

Истшер скептически приподнял брови. Прошлой зимой он встретил Саманту Горджу, когда проходил через Гласьер-Харт, чтобы остановить наступление Канира Кейтсуирта.

— Ну, она не слишком долго возражала. Это то, что я хотел сказать, — поправился Канир, и герцог фыркнул.

— Теперь это больше похоже на мадам Горджу, — заметил он.

— Вижу, вы знаете моих хранителей, — сказал Канир. — В один прекрасный день мне даже дадут острый нож, чтобы резать еду. Может быть.

Он покачал головой и повернулся к другим офицерам, собравшимся на причале в его ожидании. Это была впечатляющая коллекция, — размышлял он. — В дополнение к Истшеру там был сэр Брейт Баским, граф Хай-Маунт, а также Алин Симкин, и трех генералов сопровождали их начальники штабов, личные помощники и — в случае Истшера — его начальник артиллерии полковник Хинрик Силак.

Нет, это бригадный генерал Силак, — подумал архиепископ, заметив скрещенные серебряные мечи, которые заменили единственный серебряный меч на полковничьем воротнике. — Если уж на то пошло, знаки отличия Истшера тоже изменились. Единственный золотой меч, обозначавший генерала королевской чисхолмской армии, был заменен скрещенными золотыми мечами, что сделало герцога первым верховным генералом в чисхолмской — или чарисийской — истории. С самого начала Каниру было трудно вспомнить кого-либо, кто заслуживал повышения больше, чем любой из них. Хотя, справедливости ради, Истшер всегда был старшим офицером имперской чарисийской армии в военной форме. В этом отношении его новое звание было скорее домашней мелочью, чем чем-либо еще.

— Что ж, — сказал Канир, — теперь, когда я здесь, уверен, что присутствующие в настоящее время хранители, — он мотнул головой в сторону Гарта Горджа и Леймьюила Азхата, невинно стоящих за ним по пятам, — предпочли бы, чтобы все мы убрались подальше от этого ветра. Почему-то это кажется менее «волнующим», когда стоишь здесь, в доках, чем во время плавания по озеру.

— Представьте себе это, — пробормотал Истшер, затем слегка поклонился и махнул в сторону ожидающих саней. — После вас, ваше преосвященство.

* * *

Поездка была не очень долгой, хотя Канир был благодарен за теплые одеяла и защищающую от ветра, красиво выделанную шкуру снежного ящера, на которой его хозяева настояли при укутывании. Однако это был первый раз, когда он ехал позади одного из карибу Рэйвенсленда, а не снежного ящера, и он нашел впечатляющими этих толстоплечих животных с рогами. По пути они встретили немало других карибу и снежных ящеров, и его глаза заблестели светом, который был жестче и намного, намного холоднее, чем когда-либо в более мирные времена, когда он увидел артиллерийские орудия, которые тащили многие из этих тягловых животных. После прошлогодних жестоких боев он начал ценить оружие войны, которое когда-то привело бы его в ужас. Что, на самом деле, все еще приводило его в ужас, — размышлял он. — Просто были и другие вещи, которые ужасали его еще больше.

— Это впечатляет, милорд, — заметил он, мотнув головой в сторону массивной пушки причудливой формы.