Дрозд

В моём кармане лежало меньше половины последних денег. Всего десять тысяч, которые мне ни для чего не пригодились. Отложив пять тысяч себе, остальные пять моя совесть захотела вручить Лере. И я направился к дому Саши, всё также не спеша, вместе с появившемся желанием осмотреть улицы родного города.

Накинув капюшон на мокрую голову, я проходил по лужам, ступал через глубокие ямы с сырым песком, смотрел на поломанные заборы, размерами ниже колена, и чувствовал на каждом своём шагу запах близ находящейся помойки. На один такой район приходился один более-менее приличный и не так сильно загаженный. Однако он всего лишь и отличался тем, что дома в нём были не по пять, а по девять этажей, и что ямы там слегка меньшей глубины, их даже пытались хоть как-то заложить песком. Мрачная осень только дополняла эти места, скрашивая их голыми деревьями и опущенными, будто бы вялыми от скверного настроения ветвями. Эта картина сопровождала меня до самого конца пути. И будет сопровождать ещё долго. Город никогда не изменится…

После протяжного и громкого стука в дверь, я ожидал, пока ко мне выйдет Валерия. Спустя пройденную почти незаметно одну минуту, Лера прошелестела тапочками по полу и открыла, увидев меня в дверном глазке. Она стояла на чёрном коврике, сложив локти и удивившись моему приходу, ведь с ней я почти ни разу ещё не общался, хоть и знал, кто она есть. Эта девушка была с немного пухлыми щёчками, небольшой родинкой под глазом и каштановыми длинными волосами. Однако Лера также знала, кем был и я. Вот только её мнение обо мне никогда не казалось для меня положительным, ведь её настроенный серьёзный взгляд лишь подчёркивал эту неприязнь в мою сторону.

– Чего пришёл? – спросила она спокойным, но в тоже время отторгающим меня голосом.

– Я пришёл помочь, – говорю я, пытаясь не поднимать голову из тени капюшона. – Это всё, что я могу, – моя рука протянула ей пять тысяч одной красной, слегка мятой купюрой. Она взяла её в руку и рассмотрела. А потом вдруг резко подняла на меня голову, словно желая вернуть деньги обратно.

– Это ты, да?.. Из-за тебя он там полумёртвый валяется?! – с повышенным тоном спрашивала она.

Я понял, что Лера имела в виду. Но и врать ей мне тоже не хотелось. Ведь она – сестра моего лучшего друга, и кому, как ни ей нужно знать о том, кто во всём виновен. И кого стоит в первую очередь наказывать. Меня. Я ощутил стыд, осознавая в очередной раз всю степень своей ошибки. И тогда я представлял, как моё тело хватают несколько человек и тянут в разные стороны за руки и ноги. Как меня полностью разрывают на части. И этот стыд можно было сравнить только с этим видением.

– Да. Это я. Из-за меня он там полумёртвый и валяется. Я знаю, что у меня мало шансов. Но ничего другого сделать не могу. Деньги можешь оставить себе. Мне жаль, что так с ним вышло…

– Ты его угробил! – сказала она. – Тебе не жаль…

И тогда мой взгляд стал гораздо злее, чем был. Это задело меня.

– Ты даже не представляешь, насколько сильно в этом ошибаешься… – произнёс я слегка грозно. – Я бы ни за что с ним так не поступил! Я люблю его, потому что он – мой лучший, сука, друг! Я ради него убить готов!.. И ты ещё станешь говорить мне такое!?

Я увидел, как у неё из глаза течёт слеза. Лера расплакалась и в порыве гнева начала махать по мне ладонями, толкая в стороны и пытаясь сбросить с лестницы подъезда. Но я стоял на месте, я не сопротивлялся и ждал, пока она успокоится. Лера прижалась ко мне, всё ещё называя самыми последними словами. Я крепко обнял её и закрыл глаза. Из-за меня страдают люди. Лучше мне этого не видеть.

Владислав не долго стоял с Валерией, продолжая жалеть её, проводя рукой ей по волосам, пока та, прижимаясь к нему, намачивала слезами его куртку. И когда ей самой стало от этого неловко, она, даже не посмотрев на него, скрылась в свою квартиру. Владислав лишь увидел, как Лера закрывает дверь, затем ему послышался звук повернувшегося ключа. Он опустил голову, слегка дотронулся до мокрого места на куртке и медленно ступал вниз с этого этажа, а после и вовсе из этого дома. Владислав выбрался на улицу, ощутив запах сырого асфальта, ведь дождь никуда не пропадал, он словно сумел одолеть свет и взял верх над всем небом. И теперь всё было под его контролем. Тогда дождь захотел лишь одного… Затопить этот город.