Driven

Я делаю шаг, вставая перед Колтоном, поднимаюсь на цыпочки и оглядываю поток людей перед нами. Сквозь меня проходит лёгкий трепет, когда его руки оказываются по обеим сторонам моего туловища, в месте, где талия переходит в бёдра. Я задерживаюсь в таком положении немного дольше необходимого, потому что не хочу, чтобы эти руки исчезли.

— Хм, думаю, в следующий заход, — говорю я, опускаясь.

Вместо того чтобы убрать руки, Колтон оборачивает их вокруг меня и укладывает на моё плечо свой подбородок. Я погружаюсь в него, своей мягкостью против его стали, и на мгновение прикрываю глаза, впитывая ощущение от его присутствия.

— Итак, закончи рассказывать о себе, — мурлычет он мне на ухо, его лёгкая небритость трётся об изгиб моей шеи.

— Да больше особенно не о чем рассказывать, — тихонько пожимаю плечами, не желая, чтобы он отодвинулся. — Много участвовала в спортивных состязаниях, пока училась в школе. Поступила в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Познакомилась с Хэдди, когда она стала моей соседкой по комнате. Четыре года спустя специализировалась по психологии несовершеннолетних в области социальной работы. Получила работу и занимаюсь этим до сих пор. Всё достаточно обыденно.

— Нормальная жизнь — не обыденна, — поправляет он меня. — Нормальная жизнь — желательна.

Я собираюсь спросить его, что он подразумевает под своим комментарием, но тут мы продвигаемся ещё и подходим к изогнутой поверхности горки. Проскальзываем в вагонетку, опускаем поручень безопасности и ждём, когда заполнятся остальные места.

Рука Колтона скользит вдоль моей спины, обвивая меня, и затем он продолжает:

— Так что насчёт пороков? Чего ты жаждешь?

Помимо тебя? Эти слова почти вырываются из моего рта, но я вовремя ловлю их, пока не поздно. Смотрю на него, скосив глаза, пока думаю.

— Только не смейся, — предупреждаю его.

Колтон хохочет:

— Теперь мне стало очень любопытно.

— Ну, кроме обычных женских слабостей, вина, конфет Hershey kisses, мятного мороженого с шоколадной крошкой, — я делаю паузу, якобы размышляя, уголки моего рта ползут вверх, — я должна назвать музыку, — он удивлённо задирает брови. — Не вполне скандально, я знаю.

— Какую музыку?

Пожимаю плечами:

— На самом деле, всякую. Зависит от настроения.

— Что ты слушаешь, когда это очень нужно?

— Мне стыдно об этом говорить, — закрываю я лицо ладонью в притворном смущении, — но обычно это Top 40, ширпотребная попса.

— Нет! — в притворном ужасе восклицает Колтон, громко смеясь. — О, боже, только не говори, что тебе нравятся бойз-бэнды, — саркастически иронизирует он. Как только я начинаю взирать на него с самодовольной улыбкой, он начинает хихикать. — Вы с моей сестрой прекрасно поладите. Я вынужден был слушать это дерьмо всё время, пока рос.

Он планирует познакомить меня со своей сестрой? Я быстро стираю с лица изумлённое выражение и продолжаю:

— Должно быть, у нее отличный музыкальный вкус! — разыгрываю я его. — Эй, я живу в доме, полном подростков, и слушаю все треки Top 40 целый день!

— Хорошая попытка, но ничто не оправдает симпатии к мальчиковым группам, Райли.

— Говоришь, как истинный парень!

— Ты бы предпочла, чтобы я был кем-то ещё? — спрашивает он, постукивая пальцем по кончику моего носа, пока я хохочу, отрицательно мотая головой.

Он наклоняется вперед и оглядывает путь перед нами, чтобы понять, когда мы стартуем.

— Сейчас поедем.

От меня не ускользнуло, что весь наш разговор был обо мне. Я только собираюсь поразмышлять об этом, как наша вагонетка трогается, и начинает крутиться, поворачивать и вращаться неописуемыми кругами. Меня откидывает от Колтона, и он обхватывает меня рукой, притягивая к себе и крепко держа.

От стремительной езды он истерически смеётся, и для повышения остроты ощущений я советую ему закрыть глаза. Клянусь, что слышала, как он говорит, что после покажет мне кое-что покруче, но отвлекаюсь от выяснения подробностей, потому что как только начинаю спрашивать, поездка заканчивается.

Мы с Колтоном покатались на чайных чашках, качелях, украдкой поцеловались на аллее влюбленных в Весёлом доме, высоко поднимали руки над головами, резко падая с американских горок, и болтались туда-сюда на «Драконовом корабле».

Мы сходим с очередного аттракциона свободного падения, после того как наши желудки поднимались к горлу, и Колтон заявляет, что хочет пить.

Идём к продовольственной палатке, покупаем два напитка и большой ком сладкой ваты. Колтон очень серьёзно на меня смотрит:

— Ни один праздник не будет совершенен, если ты не объешься до дурноты чистой благодатью сахарной ваты, — его улыбка — это улыбка озорного маленького мальчика, и от неё моё сердце просто тает.

Я смеюсь над ним, пока мы идём к ближайшей скамейке. Мы почти доходим до неё, когда сзади раздаётся голос:

— Простите?

Мы поворачиваемся и видим женщину средних лет.

— Да? — спрашиваю я, но очевидно, что я её вообще не интересую — её глаза прикованы к Колтону.

— Прошу прощения за беспокойство, но мы с друзьями поспорили… вы Колтон Донован?