Дримеон (СИ)

— … ведет себя, как придурок, — услышал Лаптев обрывок фразы Рыжего. — Можно подумать, он и правда забыл, что у Каринки днюха.

— Всё может быть. — Пожал плечами Николя. — Ты же знаешь Эдика. Чаще всего его заботит только он сам.

— И то так, — согласился Рыжий. — Но если бы у меня была такая девчонка, я бы с неё пылинки сдувал.

— Кирюха, тебе что, Каринка нравится? — хохотнул Николя.

— Да какая разница? — буркнул Рыжий. — Просто говорю о том, что Эдик зря выделывается. Он ничем не лучше и не хуже любого из нас.

Интересное дело получается… Значит, нет единства в рядах товарищей Назарова. Похоже, Рыжего начинает угнетать компания Эдика. Или он просто завидует более успешному другу. Богатые на открытия выдались дни. Артем узнал много такого, что могло пригодиться ему в будущем. А ведь без своих дружков-приятелей кем будет Эдик? Никем. Вот, Рыжий уже брызжет слюной. Николя — человек недалекий. Что Эдик говорит, то и делает, но дружит больше с Кириллом. А насчет Дениса… Достаточно будет дать понять Назарову, что лучший друг ведет двойную жизнь. И шайка Назарова исчезнет, словно мыльный пузырь.

Лаптев улыбнулся. Он словно постепенно становился другим человеком. И тот, второй человек был гораздо умнее, смелее и сильнее. Там, где Тема Лаптев выхода не находил, нынешний Артем видел гораздо больше возможностей. Надо было только грамотно ими воспользоваться…

В понедельник Николя на занятиях отсутствовал — он уехал на соревнования. Боксом Верехов увлекался давно. Впервые в спортивный зал его привели родители в возрасте пяти лет. С тех пор жизнь Николая и спорт спелись воедино. Со стороны казалось, что ничего его не интересует, ничто не заставляет переживать какие-либо эмоции. Николя виделся окружающим неприступной глыбой, которой ветер, град — нет разницы. Но на самом деле он знал, что такое настоящая страсть. И страстью этой был бокс.

Сначала Эдик и Рыжий думали поехать поддержать товарища, но потом решили, что Николя справится и без них. Тем более, когда доходило дело до спорта, Николя не признавал ни друзей, ни врагов. Существовал только он — и противник. Отвлекать Верехова перед матчем не рекомендовалось, а после него он либо впадал в ярость из-за проигрыша, либо в буйство после победы. Поэтому парни направились на уроки.

Будь воля Эдика, уроки он тоже прогулял бы. Последние две ночи он отвратительно спал. Снился какой-то бред. Тронная зала, Лаптев. Начинало надоедать. И сама физиономия Лаптева раздражала, как никогда. Но прогула не вышло. Отец в кои-то веки решил взяться за его воспитание всерьез. Даже до школы подбросил по дороге на работу. И вообще, Эдик подозревал, что папаша собирается в эту самую школу наведаться лично. Навести справки, как себя ведет сын. Может быть, не замечали ли за ним чего странного. После видения Эдика отец стал как-то подозрительно на него поглядывать.

Денис тоже выглядел сонным, но по другой причине. Дома ночью был такой дебош, что стены ходоруном ходили. Соседи даже милицию вызвали, хотя давным-давно забили на их семейку. В общем, разбирательства затянулись до утра, постепенно переросли в очередной скандал с матерью, и теперь голова грозилась разорваться на части. Дэн даже начал думать о переезде. Будь его зарплата чуток выше… Правда, и мать оставлять одну не хотелось. Пропадет ведь. Какая ни есть, а мать.

Абсолютно довольным жизнью казался только Рыжий. Да, ему тоже снились странные сны. Подумаешь. Кому они не снятся? Гораздо больше Рыжего занимали вопросы реальной жизни. Например, как обратить на себя внимание Карины. И как избавиться от соперника. Не важно, насколько дружны они были с Эдиком. Эд Каринку не любил, и не скрывал этого. А Кирилл любил. Значит, надо было подвинуть Эдика куда-то в сторону…

После уроков вся компания отправилась на задний двор школы. Все школьные дворы похожи между собой — какая-нибудь сараюшка, гордо именуемая мастерской для уроков труда. Турники, поле, размеченное для сдачи стометровки. Колеса, вделанные в землю. И обязательно — лабиринт из спаянных труб. Вот там-то, на трубах, излюбленное место школьников. Туда и направились Эдик, Кирилл и Денис. Около двадцати минут они разговаривали о завтрашней вечеринке у Карины и предстоящих семестровых контрольных, обнаглевших десятиклассниках, которых давно пора поставить на место, и прочей ерунде.

В кармане Рыжего зазвонил мобильный.

— Колян, — прокомментировал он и включил громкую связь. — Да.

— Алло, — донесся до ребят далеко не радостный голос Верехова. — Ты один?

— Нет, с Эдом и Дэном. А что?

Николя смачно выругался. Значит, дело было плохо.

— Проиграл? — спросил Эдик.