Дри Ада

— Если бы я не знал, что вас благословила сама Темная Сестра, то уже сегодня Аделаида спала бы в моей постели, а потом стала бы моей женой, даже несмотря на нашу дружбу, — глядя в наполненный очередной бокал, горько усмехнулся директор.

— Не стала бы, — напряженный, как тетива лука, ответил внешне спокойный адепт, — она откликнулась на Зов сирены.

— Что? — поднял ошеломленный взгляд на друга Алэрико. — Как ты решился на такое?

— Порой это стоит риска, — смотря прямо в темные глаза собеседника, ответил Дамас.

— Все равно, — переведя взгляд на камин, в котором тут же вспыхнули алые языки пламени, не сдавался директор, — как ты отпустил неинициированную суккубу одну?

— Я ей доверяю, — твердо ответил адепт, хотя и сам не понимал причин этого.

— Советую тебе, как другу, — отставив бокал, прямо посмотрел в глаза Дамаса глава академии, — иди домой и консумируй брак. И себе удовольствие, и мне меньше проблем.

— Каких?

— Кроме тех, что каждый мужчина будет желать залезть к твоей супруге в трусики? Ты даже не представляешь, как мне трудно, — бросил тяжелый взгляд на адепта директор. — Я до сих пор едва сдерживаюсь, чтобы не прыгнуть к ней. Все сделал, чтобы спасти твой брак и нашу дружбу. Отправил к ней подруг, поставил на дом защитный барьер, чтобы не телепортироваться к ней. А ты не хочешь лишить девственности свою законную жену?

— Я… не могу, — выдавил сквозь зубы адепт.

— Почему? — чуть не подскочил от надежды мужчина.

— Потому что обещал ей не давить и дать время привыкнуть.

— Глупо, — пренебрежительно бросил Алэрико. — Воспользуйся, в конце концов, своим даром.

Дамас ничего не ответил, лишь зло поджал губы и отвернулся, смотря, как в камине пляшет живое пламя.

— Так, — поднимаясь и обходя стол, решительно начал глава академии. Облокотившись на край стола, заявил: — Даю тебе три дня. Если по истечении этого времени Ада останется девственницей, то не обессудь. Я сделаю ее своей.

Говорить о том, что его жене он дал неделю, Алэрико де Варгас почему-то не захотел.

— Хорошо, — вставая, прошипел Дамас. И, не прощаясь, стремительно вышел из кабинета.

Он вновь телепортировался у порога собственного дома, защитный барьер до сих пор не пропускал внутрь, подстегивая злость и ярость сирена.

Когда темный вошел в гостиную, где в последний раз видел супругу, то испугался. На столе стояла пустая коробка из-под его салата и бокал, на дне которого осталось несколько капель шампанского.

Дамас позвал Аду, переворачивая все пакеты. Он искал бутылку, чтобы выяснить какое именно шампанское выпила его жена. Ополовиненная емкость нашлась под столом у кресла.

Она распила бутылку Тианы, и парень с ужасом осознал: жена вполне могла выйти из дома в поисках мужчины. Темный вдруг так ярко представил, что возбужденная дриада выходит на улицу, где в основном живут преподаватели мужского пола, и как навстречу ей попадается кто-нибудь из них. В голове зашумело, глаза застила алая пелена ярости. А картинка в голове не исчезала, дальше распаляя ревнивого адепта. Разыгравшееся воображение подкинуло еще одно изображение, как его супруга вешается на первого попавшегося (почему-то ему представлялся в этой роли только Алэрико де Варгас) и как жадно ее руки шарят по его телу. Мужчина в ответ страстно целует Аду, сильнее вжимая податливое тело в свое.

— Ада, ты где? — не вынеся этой сцены, взревел Дамас, не замечая, как выходит из-под контроля его сила и крушит все, что находится в комнате.

Ответа не было. Темный понимал, что необходимо успокоиться и обойти весь дом, возможно, девушка просто спит. А если нет, то подобрать заклинание и найти пропажу, где бы она ни была. Но перед глазами стояла такая реалистичная картина поцелуя Ады и директора, что он не мог совладать с эмоциями, круша образовавшимся смерчем всю мебель в гостиной.

Сдавленный испуганный вскрик заставил замереть с пакетом, который он с жестокостью комкал в руках, представляя шею соперника. Дамас медленно обернулся, увидел жену в одном полотенце с огромными от страха глазами и, бросив все на пол, заваленный щепками, стеклом и другими частями разгромленной мебели, в один прыжок оказался перед дриадой. Мини-ураган, что мгновение назад хозяйничал в комнате, исчез, словно его не бывало. Лишь остатки мебели, что плавали вместе с магическими шарами под потолком, с громким шумом упали на пол. Парень сжал пискнувшую девушку в стальных объятиях и с облегчением вдохнул родной нежный аромат гиацинтов и горьковатый запах нагретой на солнце смолы.

* * *

Когда я увидела разрушенную гостиную и бушевавший в ней смерч, в центре которого, смяв пакет, стоял муж, то часть хмеля тут же прошла. Из горла вырвался приглушенный вскрик, который в этом грохоте и шуме каким-то непостижимым образом услышал разъяренный супруг. Он обернулся, и я едва не побежала. В глазах Дамаса полыхала такая тьма, что ни синевы, ни белка видно не было. Ноздри хищно раздувались, как у только что возродившегося оборотня, не хватало только огромных клыков, с которых капала бы на пол вязкая слюна.