Древний Рим. События. Люди. Идеи.

188 Антония окружала целая свита, в которой далеко не последнее место занимали кифареды, флейтисты, плясуны, мимы и прочий, как выражается Плутарх, «чумной сброд». Вот как описывается въезд Антония в Эфес: «Вся Азия, точно город в знаменитых стихах Софокла, была полна «курений сладких, песнопений, стонов, слез». Когда Антоний въезжал в Эфес, впереди выступали женщины, одетые вакханками, мужчины и мальчики в обличии панов и сатиров, весь город был в плюще, в тирсах, повсюду звучали псалтерии, свирели, флейты и граждане величали Антония Дионисом — подателем радостей, источником милосердия».

Из Эфеса Антоний переехал в Тарс (столица Киликии) и сюда он вызвал Клеопатру, которая должна была оправдаться перед ним от возводимых на нее обвинений в сочувствии и помощи Кассию. И вот тогда–то «ко всем природным слабостям Антония прибавилась последняя напасть — любовь к Клеопатре». Царица прибыла в Тарс по реке Кидн на корабле «с вызолоченной кормой, пурпурными парусами и посеребренными веслами, которые поднимались и опускались под напев флейты, стройно сочетавшийся со свистом свирелей и бряцанием кифар. Царица покоилась под расшитой золотом сенью в уборе Афродиты, какою изображают ее живописцы, а по обе стороны ложа стояли мальчики с опахалами — будто эроты на картинах. Подобным же образом и самые красивые рабыни были переодеты нереидами и харитами и стояли кто у кормовых весел, кто у канатов. Дивные благовония восходили из бесчисленных курильниц и растекались по берегам. Толпы людей провожали корабль по обеим сторонам реки, от самого устья, другие толпы двинулись ей навстречу из города… И повсюду разнеслась молва, что Афродита шествует к Дионису на благо Азии».

Результат этой встречи заключался в том, что подготовка похода против парфян фактически была отложена и Антоний отправился с Клеопатрой в Александрию, где в непрерывных пирах и увеселениях он провел зиму 41/40 г. От этого приятного времяпрепровождения его оторвали такие события, как вторжение парфян и гражданская война в Италии.

Антоний направляется в Италию. К нему присоединяется Домиций Агенобарб, который приводит с собой республиканский флот, а затем они оба заключают союз с Секстом Помпеем. Казалось, что столкновение Октавиана с этой коалицией неизбежно. Дело дошло до того, что войска Октавиана и войска Антония сошлись у Брундизия. Однако, как случалось и раньше, солдаты обеих армий настояли на примирении полководцев. К тому же пришло известие о смерти Фульвии, которая была настроена гораздо более непримиримо, чем сам Антоний.

После этого состоялось так называемое Брундизийское соглашение. Провинции были снова перераспределены: Антоний теперь официально получал все восточные провинции, Октавиан — все западные, а за Лепидом, который все больше и больше отступал на задний план, по–прежнему сохранялась Африка. Соглашение было скреплено династическим браком: Антоний женился на сестре Октавиана, которая незадолго до всех этих событий овдовела.

В скором времени Брундизийское соглашение было дополнено еще одним: договором, заключенным триумвирами с Секстом Помпеем в Путеолах (или в Мизене) в 39 г. По этому соглашению Помпей признавался командующим всеми морскими силами, за ним закреплялись Сицилия и Сардиния, признавалась его власть над Пелопоннесом. Все бежавшие к нему из Рима (от проскрипций) получали прощение, все рабы, служившие в его войсках, объявлялись свободными.

Однако прочного мира, которого так жаждало все население Римской державы, не получилось и теперь. После заключения договора в Путеолах Антоний снова направился на Восток. Положение там было довольно напряженным. Уже упоминалось о вторжении парфян в 40 г. в пределы Римского государства. Они захватили Сирию и некоторые области Малой Азии. Правда, в 39 г. полководцу Антония Вентидию Бассу (это был один из наиболее опытных и испытанных военачальников) удалось вытеснить парфян из захваченных ими областей, но парфянская проблема в целом оставалась нерешенной, планы Цезаря — нереализованными, поражение Красса — неотмщенным. Антоний стремился к «настоящей», большой войне против Парфии.

Не наступило мира и в самой Италии. Договор, заключенный с Секстом Помпеем в Путеолах, оказался непрочным. Его флот по–прежнему затруднял подвоз продовольствия в Италию, бегство же рабов из Рима в Сицилию приняло колоссальные размеры. Общественное мнение в Риме складывалось теперь далеко не в пользу Помпея. Этим решил воспользоваться Октавиан, чтобы окончательно разделаться с полупиратским государством — постоянной угрозой Риму.