Дремучий случай

Впрочем, рассматривать Димино жилье детально мне не хотелось. Я ужасно устал за этот безумный день. Пришлось проторчать в квартире Оксаны до самого вечера в ожидании похоронной службы и милиции, которые, как известно, быстро приезжают только в американском кино. А потому, как только Дима показал мне, в какой комнате мне лечь, я немедленно упал в подушку лицом и заснул, как никак мой порез еще давал о себе знать, я же не инопланетянин с мгновенной регенерацией клеток…

Следующие два дня я тоже играл в домоседа. Так сказать пользовался временным домом, и не важно, чей он, свой у меня навряд ли скоро появится.

Наконец-то, я по-настоящему отоспался и отдохнул. Я уже на самом деле забыл, каково это — ничего не делать. Конечно, я не так давно провалялся в домике кладбищенского охранника целую неделю, но это не в счет, так плохо, как тогда, мне не было еще никогда в жизни.

Когда я проснулся на четвертый день, Оксаны и Димы снова не было. На столе на кухне я нашел записку, что они ушли по делам и вернутся вечером. Рядом с тетрадным листком лежали ключи от квартиры. Да уж, Березин оказался на редкость предусмотрительным, я от него такого не ожидал. Или это намек, что пора поднять свою пятую точку и сместить ее на улицу? Даже если и так, то Димка все равно прав, и я на самом деле засиделся.

Итак, вняв немому совету Березина, я оделся и собрался на улицу.

Было прохладно и ветрено. Я поднял воротник своей легкой куртки и зашагал по улице. Надо бы купить вещь потеплее, октябрь на носу.

Я шел по улице и думал о будущем. На самом деле, в последнее время я много думал. Нет, я и раньше часами размышлял, то о том, то о другом, но в последние дни я уж слишком посвятил себя этому занятию.

В последний раз я был в школе двенадцатого числа, а сегодня уже двадцать четвертое. Почти две недели прогулов. Действительно, есть над чем задуматься. Поскорее бы разобраться со всем этим призрачным делом и вернуться к нормальной жизни. Только как же это сделать?

Я, конечно, знаю много историй учеников старших классов, которые пропускали учебу не меньше целой четверти, но потом умудрялись-таки окончить школу и получить аттестат. Но кто сказал, что я из их числа? И как я буду объяснять свои пропуски? Я ведь со своим порезом даже в больнице не был, чтобы свалить все на него…

Итак, я ничего так не решил. Была у меня мысль зайти к нашему физику, который, по моему мнению, являлся лучшим учителем в мире, и спросить совета, что делать; но эта мысль до конца так и не оформилась. Он-то может и даст дельный совет. А дальше-то что? В жизни не поверю, что он сам не потребует правдивых объяснений, где я был. И что я ему скажу? Правду? Увольте. Тогда он лично поместит меня в психиатрическую лечебницу, чисто по доброте душевной…

Мысли оборвались. Навстречу мне шел Игаев. Голова опущена, голова втянута в плечи.

Я замер. Что делать? Вот ведь не повезло. Спрятаться от греха подальше? Ведь сейчас мне только лишних разборок не хватало. Или — ну его? Встретиться лицом к лицу, а там посмотрим?

От огромного потока информации, нахлынувшего на меня за последние дни, и последствий избиения мыслил я медленно. Как остановился, так и стоял, как дурак, посреди тротуара: ни туда и ни сюда.

Иге до меня оставалось несколько шагов. Головы он так и не поднял, меня не видел. Дремучий случай, он же сейчас просто со мной столкнется! Осознав всю нелепость ситуации, я, наконец, решил сместиться с середины дороги: не видел и не видел, ну и шут с ним.

Я уже поднял ногу, чтобы сделать шаг в сторону, но снова замер, даже не замер — остолбенел. Фигура Иги была полупрозрачной!

Пребывая в полнейшем шоке, я раскрыл было рот, чтобы окликнуть его, но не успел — сгорбленная фигура прошла сквозь меня, и Ига зашагал дальше, так и не обернувшись. По всем органам пробежал нечеловеческий холод. Сердце бешено заколотилось в груди. Я резко обернулся и выдохнул — никого. Ига растворился, будто и не было.

— Дремучий случай, — прошептал я и нервным движением потер глаза. — Дурдом на колесах.

Таак! Называется, не знал, чем заняться. Вот и занятие. Надо выяснить, что произошло. И немедленно.

'Жанна! — мысленно заорал я. — Жанна!'

Никакого эффекта. Мой ангел игнорировал меня уже который день.

Черт! Я выругался и побежал. Проклятые нервы сдавали. Я уже просто не мог идти спокойно.

Я находился недалеко от дома Мохова. Если и он не вздумал стать приведением, то точно мне все расскажет. Да Мох при виде меня, живого и здорового (ну, по крайней мере, физически) так перетрусит, что выложит все.

Мне повезло. Кодовый замок на двери оказался сломан. И не лень же кому-то мелкие пакости делать? Мне почему-то подумалось, что именно у Моха и хватило бы ума на такое 'злобное действо'. Тьфу ты, хулиганье мелкое.

Лифт оказался в том же состоянии, что и замок. Что за дом, ё мое? И я подался пешком на восьмой этаж. Если Моха не будет дома, поймаю и покалечу. Я, конечно, не из тех, кто бьет слабых, но Моху уже пора получить по зубам. Вполне справедливо: мне из-за него ножом под ребра, а ему по зубам — всем по способностям, как говорится.