Дремучие двери. Том I

Нелегально приезжает к Ленину в Краков, участвует в заседании ЦК РСДРП.

При возвращении в Петербург руководит работой социал-демократической фракции 4 Госдумы. Пишет работу «Национальный вопрос и социал-демократы». Прокламация «Годовщина Ленской бойни». Арест.

1913 г. Выслан по этапу в Туруханский край. Переписка с Лениным, критика оборонческой линии Плеханова. Участие в деятельности политических ссыльных.

1917, март — возвращение в Петроград.

СЛОВО АХа В ЗАЩИТУ ИОСИФА:

Святая Русь…

Конечно, народ свят не был. Мрачная дикость средневековых казней сменилась атеистическим распутным беснованием пришедшего с Запада Ренессанса. Русь прошла опричнину, бироновщину. И Медных всадников, и Николаев Кровавых. Но Русь была и оставалась неустроенной, не укорененной. Грешащей, поклоняющейся разнообразным идолам, жестокой, но мучающейся грехом своим. Никогда не умеющей упиваться грехом, накопительством, властью. Русь всё время чего-то искала и не могла успокоиться, интуитивно чувствуя неправду «лежащего во зле» мира.

— «Она в семье своей родной казалась девочкой чужой…» — процитировал АГ, — «А ведь для чего-то я родился», «Ты выпускаешь меня из подвала…», «А он, мятежный просит бури» — ты об этом?

— Я о том, что бывают люди-иноки, а бывают страны-иноки. Как сказал поэт:

Его души незримый мир
Престолов выше и порфир.
Он не изменит, не обманет;
Всё, что других влечет и манит:
Богатство, сила, слава, честь —
Всё в мире том в избытке есть;
А все сокровища природы…
— То всё одно лишь отраженье,
Лишь тень таинственных красот,
Которых вечное виденье
В душе избранника живёт!
О верь, ничем тот не подкупен,
Кому сей чудный мир доступен,
Кому Господь дозволил взгляд
В то сокровенное горнило,
Где первообразы кипят,
Трепещут творческие силы!

— Да, я об этой самой «варварской» стране, где «все воруют» и в которой «порядка нет». Слишком высоко поднята смысловая планка, а «Кому больше дано, с того больше спросится». Вот народ и бесится, когда сходит с пути, не соответствует своему предназначению…

«Пусть сильнее грянет буря!»

Ты проснёшься ль, исполненный сил?

Иль, судеб повинуясь закону, Всё, что мог, ты уже совершил. — Создал песню, подобную стону, И духовно навеки почил?..

Русская революция была лишь внешне и отчасти «социалистической». Она была духовной, хоть внешне «безбожной», даже «богоборческой». Расхожая точка зрения объявляет её «бунтом против Божьего порядка», в связи с этим и Ивана Карамазова поминают с его «слезинкой младенца» и так далее.

Но уж ты-то, Негатив, прекрасно знаешь, кто сейчас на земле хозяин, кто «правит бал»… А Божий порядок — это то, о чем мы просим в молитве: «Да будет Воля Твоя на земле как на Небе». То есть «сойди к нам. Господи, избавь от лукавого…» От всего, чему ужасались в России Радищев, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Толстой, Достоевский, не говоря уж о разночинцах — все, у кого жива была ещё совесть в душе, то есть жив Бог…

«Обличи оковы неправды, рабов отпусти на свободу — вот угодный Мне пост», — говорит Господь. Праздный, распутный, недостойный образ жизни одних, темнота и рабский труд других. Невозможность исполнить Замысел, предназначение своё… Отмена крепостничества — прекрасно! Но тут же все эти Штольцы бескрылые, Лопахины, самодурствующее купечество… Петербург Достоевского, «высший свет» Толстого, теплохладное духовенство, во многом превратившееся в «опиум для жирных», перефразируя Маркса.

— Поясни, не понял…

— Всё ты прекрасно понял, сын тьмы. Уговаривали богатеньких пожалеть бедненьких!.. А жалеть-то как раз надо богатых. Которые пируют, подобно Евангельскому богачу, в то время как где-то рядом страдают их братья, нищие Лазари. Только за это, как ты помнишь, богач был низвергнут в ад, хотя, наверное, убийцей не был. Ан нет, был он убийцей. И не Лазаря, как ты подумал, а прежде всего самого себя, дерзнувшего нарушить Замысел. А духовенство убаюкивало таких…

Не может быть угодным Богу порядок, ежечасно порождающий соблазны зависти, вражды, похоти, розни, бунта. Ни хищники, ни распутники не войдут в Царствие — разве их не жаль? Особенно жаль «вампиров поневоле», пленников своего социального положения, неправедного порядка, из которого порой было просто невозможно вырваться — вспомним хотя бы Льва Толстого.

В таком государстве все — пленники друг друга и твоего хозяина. Негатив. Оно — Вампирия, несмотря на фарисейское облачение, оно поделено на «мы» и «они». Оно — зло и грязь, где всего страшнее — быть облечённым неправедной властью:

«Князья твои законопреступники и сообщники воров, все они любят подарки и гонятся за мздою; не защищают сирот, и дело вдовы не доходит до них». /Ис. 1, 23/