Дремучие двери. Том I

«Но главной причиной, заставившей руководителей Советского Союза провести этот процесс перед множеством громкоговорителей, является, пожалуй, непосредственная угроза войны. Раньше троцкисты были менее опасны, их можно было прощать, в худшем случае, — ссылать…» /Л. Фейхтвангер/

«Остатки умирающих классов; частные промышленники и их челядь, частные торговцы и их приспешники, бывшие дворяне и попы, кулаки и подкулачники, бывшие белые офицеры и урядники, бывшие полицейские и жандармы… расползлись по нашим заводам и фабрикам, по нашим учреждениям и торговым организациям, по предприятиям железнодорожного и водного транспорта и главным образом — по колхозам и совхозам. Расползлись и укрылись они там, накинув маску «рабочих» и «крестьян», причём кое-кто из них даже пролез в партию». /И. Сталин/

«Коллективный рапорт бакинских нефтяников, обсуждённый на 40 митингах 20 тысячами нефтяников: нефтяная пятилетка усилиями рабочих и специалистов закончена в два с половиной года».

Магнитострой: «На строительном участке доменного цеха родился совсем новый тип бригады — сквозная хозрасчётная бригада экскаватора. Переход на хозрасчёт экскаваторов дал прекрасные результаты… Хозрасчётные экскаваторы побили мировой рекорд загрузки машин».

Из речей на «Съезде победителей»:

Бухарин: «Сталин был целиком прав, когда разгромил, блестяще применяя марксо-ленинскую диалектику, целый ряд предпосылок правого уклона, формулированных прежде всего мною… Обязанностью каждого члена партии является… сплочение вокруг товарища Сталина, как персонального воплощения ума и воли партии, её руководителя, её теоретического и практического вождя». Рыков: «… он как вождь и как организатор побед наших с величайшей силой показал себя в первое же время.

Я хотел характеризовать то, чем товарищ Сталин в тот период сразу и немедленно выделился из всего состава тогдашнего руководства».

Зиновьев: «Мы знаем теперь все, что в борьбе, которая велась товарищем Сталиным на исключительно принципиальной высоте, на исключительно высоком теоретическом уровне, — что в этой борьбе не было ни малейшего привкуса сколько-нибудь личных моментов… Когда меня вернули в партию, то Сталин сделал мне такое замечание. «Вам в глазах партии вредили и вредят даже не столько принципиальные ошибки, сколько то непрямодушие по отношению к партии, которое создалось у вас в течение ряда лет…» Мы видим теперь как лучшие люди передового колхозного крестьянства стремятся в Москву, в Кремль, стремятся повидать товарища Сталина, пощупать его глазами, а может быть, и руками, стремятся получить из его уст прямые указания, которые они хотят понести в массы».

Каменев: «Та эпоха, в которую мы живём, в которую происходит этот съезд, есть новая эпоха… она войдёт в историю — это несомненно — как эпоха Сталина… Я хочу сказать с этой трибуны, что я считаю того Каменева, который с 1925 по 1933 год боролся с партией и с её руководством, политическим трупом, что я хочу идти вперед, не таща за собою по библейскому /простите/ выражению эту старую шкуру… Да здравствует наш, наш вождь и командир товарищ Сталин!»

«На мавзолее Ленина, окружённый своими ближайшими соратниками — Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым, Калининым, Орджоникидзе стоял Сталин в серой солдатской шинели. Спокойные его глаза смотрели в раздумье на сотни тысяч пролетариев, проходящих мимо ленинского саркофага, уверенной поступью лобового отряда будущих победителей капиталистического мира… К сжатой, спокойной, как утёс, фигуре нашего вождя шли волны любви и доверия, шли волны уверенности, что там, на Мавзолее Ленина, собрался штаб будущей победоносной мировой революции». /К. Радек/ «Тов. Андрееву /Детгиз ЦК ВЛКСМ/ и Смирновой /автору «Рассказов о детстве Сталина»/.

Я решительно против издания «Рассказов о детстве Сталина». Книжка изобилует массой фактических неверностей… Но не это главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей /и людей вообще/ культ личностей, вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория «героев» и «толпы» есть не большевистская, а эсеровская теория… Народ делает героев — отвечают большевики…

Советую сжечь книжку. И. Сталин».

Из последних писем Бухарина Сталину:

«Мне не было никакого выхода, кроме как подтверждать обвинения и показания других и развивать их: ибо иначе выходило бы, что я не разоружаюсь. Я, думая над тем, что происходит, соорудил примерно такую концепцию: есть какая-то смелая и большая политическая идея Генеральной чистки: а/ в связи с предвоенным временем, б/ в связи с переходом к демократии эта чистка захватывает а/ виновных, б/ подозрительных, с/ потенциально подозрительных… Без меня здесь не могли обойтись… Даже в размышлениях с самим собой я настолько вырос из детских пелёнок, что понимаю, что БОЛЬШИЕ идеи и БОЛЬШИЕ интересы перекрывают всё. И было бы мелочным ставить вопрос о собственной персоне наряду с всемирно-историческими задачами, лежащими прежде всего на твоих плечах».