Читаем Дремучие двери. Том I полностью

«Это была милейшая старая женщина, чистенькая, опрятная, очень добрая. Мама доверяла ей весь наш скромный бюджет, она следила за столом взрослых и детей и вообще вела дом. Я говорю, конечно, о том времени, которое сама помню, то есть, примерно о 1929–1933 годах, когда у нас в доме был создан, наконец, мамой некоторый порядок, в пределах тех скромных лимитов, которые разрешались в те годы партийным работникам. До этих лет мама вообще сама вела хозяйство, получала какие-то пайки и карточки, и ни о какой прислуге не могло быть речи. Единственный «охранявший» ездил только с отцом в машине и к дому никакого отношения не имел, да и не подпускался близко.

Примерно так же жила тогда вся «советская верхушка». К роскоши, к приобретательству никто не стремился. Стремились дать образование детям, нанимали хороших гувернанток и немок /«от старого времени»/, а жёны все работали, старались побольше читать. В моду только входил спорт — играли в теннис, заводили теннисные и крокетные площадки на дачах. Женщины не увлекались тряпками и косметикой, — они были и без этого красивы и привлекательны». «Да и вообще, в те годы «национальный вопрос» как-то не волновал людей — больше интересовались общечеловеческими качествами. Брат мой Василий как-то сказал мне в те дни: «А знаешь, наш отец раньше был грузином»… Вот и всё, что мы знали тогда о своих национальных корнях. Отец безумно сердился, когда приезжали товарищи из Грузии и, как это принято — без этого грузинам невозможно! — привозили с собой щедрые дары: вино, виноград, фрукты. Всё это присылалось к нам в дом и, под проклятия отца, отсылалось обратно, причём вина падала на «русскую жену» — маму…» «…отец относился пуритански к «заграничной роскоши» и не переносил даже запаха духов, — он считал, что от женщины должно было пахнуть только свежестью и чистотой…» «…отец всю жизнь задавал мне с недовольным лицом вопрос: «Это у тебя заграничное?» — и расцветал, когда я отвечала, что нет, наше отечественное. Это продолжалось и когда я была уже взрослой… И если, не приведи Бог, от меня пахло одеколоном, он морщился и ворчал: «Тоже, надушилась!.».

СЛОВО АХА В ЗАЩИТУ ИОСИФА:

— Танцевать надо «от печки». Что есть наша жизнь, в чём её цель и смысл, если он вообще есть? Бессмысленное бесцельное плавание по житейскому морю, пока не потонешь с роковой неизбежностью, или осмысленное трудное продвижение к некоему обетованному берегу?

В зависимости от ответа на первый вопрос возникает следующий — о Земле Обетованной. Что она такое для тебя, в чём твой Символ Веры? И как к ней плыть — барахтаться в одиночку в волнах, или вместе с единоверцами-попутчиками /полагающими, что берег именно в той стороне/, - на паруснике, на надёжном корабле /хотя может попасться и «Титаник»/? И т. д.

Или, в случае отрицательного ответа на первый вопрос — купайся, резвись у берега в своё удовольствие, катайся вдоль берега на прогулочном катере с подружками или без, ибо, как ты веришь, другой жизни не будет.

Допустим, жизнь — бесцельное плавание по житейскому морю. Наслаждайся, пока не пробьёт неизбежный час идти ко дну. Иногда приходится грести против течения, бороться с ветром и волнами, перегружать свою лодку вещами и родственниками. Жить, чтобы жить, вернее, чтобы плавать. Купаться. Пытаться наслаждаться самим процессом, некоторые это ухитряются делать даже во время чумы. Ну и, само собой, зачастую за счёт других, под лозунгом «Государство — это я» и «После меня хоть потоп!» Разновидность ответа: смысл — в происходящем на берегу; продолжение рода, достижение славы и богатства, научная, творческая, политическая карьера.

Эгоисту — для себя, альтруисту — для человечества, разумному эгоисту: ты мне, я — тебе.

Так живёт большинство человечества, оставим их. Нам интересны те, кто верит, что их корабль плывёт к Земле Обетованной. Мечтают достичь Града Небесного, царства Света, Любви и бессмертия. Где, наконец, вновь воссоединится раздробленное в результате грехопадения человечество. В Боге. Мечта о Новом Адаме, Богочеловечестве.

Верующие в коммунизм называют эту Землю Обетованную Светлым Будущим. Они, в отличие от социалистов, отметают идею «справедливого проживания на берегу», они плывут в бескрайность. Коммунизм подвижников устанавливает на корабле распорядок жизни во время плавания, согласно Закону Неба. Капитан в данном случае — лицо невоеннообязанное, он не давал присяги Всевышнему. Он может вести корабль, повинуясь внутреннему компасу, двигаться «на Зов». Пассажиры могут довериться капитану, а могут и перепиться, разрушить корабль, попрыгать за борт, убить капитана, повернуть корабль вспять или пересесть на корабль, плывущий неведомо куда к запретным берегам.

Перейти на страницу:

Похожие книги