Дремучие двери. Том I

— Какое там! — отмахнулся АГ, — Поначалу, правда, побузили, постреляли, кое-что кое у кого отобрали, бесноватые в церквах покуражились… Ну мы, само собой, рады, ждём, когда они винтовки смажут, лошадей подкуют да в поход за мировую революцию… Грабить проклятых заморских буржуев, шампанским ихним надираться, мадамов своих и чужих на роллс-ройсах катать… Гуляй, пролетарий, пришёл твой час! Никаких тебе цепей, всё дозволено!..

А они — вот тоска-то!.. Не кабаки пооткрывали, не бардаки новые для дорвавшегося до благ революционного народа, а школы, избы-читальни, рабфаки, ликбезы, колонии для беспризорных, здравпункты.

Запретов насочиняли, строгостей — будто в монастыре. А говорили — свободная любовь, общие жёны… Куда там! Одной-то жене изменишь — аморалку шьют, всей деревней осуждают. Идейные коммуняки — всё для народа, лично себе ни-ни, первые в труде и в бою. Разве что «брат» «товарищем» заменили, послушание назвали дисциплиной и никаких там загранок. Отгородились ото всех забором и давай чудить. Духовный облик, моральный облик, чистота помыслов, высота порывов… Строят светлое будущее, учатся, женятся, живут — не ропщут в коммуналках, выращивают детей «в буднях великих строек, в весёлом грохоте огня и звона». Поют про какого-то чудика, который отдал жизнь, чтоб в какой-то там Испании крестьяне получили землю… Плавают на рекорды, прыгают с вышки, пирамиды сооружают — нет, не финансовые, а из собственных загорелых тел. В шахтах и на полях рекорды устанавливают, а затем не в кабак, а в самодеятельность, или с парашютом прыгать. А чуть что не так — проработка, аморалка… Нет, даже похуже монастыря!

Объявили, что Бога нет, а живут — будто кругом — один Бог, всюду и везде. А вот кого нет, так это хозяина нашего, дьявола. Будто не он правит бал на земле, а всякие там «слушали-постановили», для которых построить светлое будущее — раз плюнуть. Нацепил значок с красным галстуком — и построил. Где не будет ни жадности, ни эгоизма, ни похоти, ни злобы, ни вражды, ни лжи, ни измены… И вообще никакого первородного греха, вона как. Слушали-постановили — и нет князя тьмы. Одни ангелочки кругом, крылышками шуршат. План у них: через несколько пятилеток — светлое будущее. А у нас — свой план. Выявить, кто, про зарю коммунизма позабыв, мамоне служит, кто похоти своей, кто пред людьми кичится, кто норовит товарища заставить на себя спину гнуть, кто к соседке заглянул — мы тут как тут, всё записываем, фиксируем, съёмку ведём. Чтоб потом на Суде весь компромат ба-бах — не отопрёшься.

А тут — никакого компромата. Чуть у кого какой помысел — пожалте, товарищ, на проработку, коллектив бдит, не дремлет.

План горит — одни ангелочки. Раньше хоть попадались вредители всякие, неосознанные элементы, отрыжка прошлого, но потом такого шмону навели, что на одного вредителя — полный примус разоблачителей.

— Хватит прибедняться. Вон у тебя гора кассет — несправедливо расстрелянные, репрессированные… Сфабрикованные дела, доносы, страдающие безвинно дети и родственники…

— А ты поди разберись с этой горой, — огрызнулся АГ. — Вот тут, к примеру, жертвы, тут — палачи. Но какие же они палачи, ежели уже через несколько месяцев — сами жертвы… Вот — расстрелян, расстрелян… А их палачей опять же через полгода забрали и шлёпнули… И так вся гора. И самые первые тоже убивали — буржуев, а потом их — вот папочка — тут и первые, и последние — фашисты в войну поубивали… Поди тут отдели овец от козлищ — где убийцы-грешники, где безвинные праведники? Революция своих детей пожирает, а нам потом разбирайся.

— А вот эти дела… Вроде была наша категория, по всем параметрам грешники, а теперь поди ж ты, невинно пострадавшие, в ад сразу нельзя. Придётся досконально разбираться. Бывает, попы-отступники попадаются… Чистых дел — раз-два и обчёлся. Это кто революцию из корысти делал, чтоб самому пограбить, спекулянты всякие, насильники, богоненавистники, отступники, садисты, мародёры, властолюбцы, идолопоклонники… Но их с каждым годом всё меньше. Ударники, стахановцы, спортсмены — все к труду-обороне готовы. Проклятое время!

— Военные годы — ещё хуже. Каждый — патриот, герой-мученик за хранимое Небом отечество… «Нет больше того подвига, кто положит душу за други своя…» После войны давай страну восстанавливать, опять трудовой энтузиазм, опять не до греха. Разве что девчонку какую у Метрополя отловят, да и то при проверке выходит, что проводилось мероприятие по заданию МГБ в рамках защиты Отечества от агентов империализма.