И снова англо-французы «ненавязчиво» напоминают России о союзническом долге, и та вновь откликается. Русское наступление на Восточную Пруссию быстро захлёбывается, но на Юго-Западном фронте обозначен успех: Брусиловский прорыв ставит Австро-Венгрию на грань катастрофы. Спасая положение, Макензен со своей 11-й армией, возвращённой на восток, принимает командование над австро-немецкими войсками в Галиции. Контрудары немцев тормозят наступление русских армий, но вернуть Львов, Ковель и Черновцы немцам так и не удается. Одновременно начинается наступление германских войск в Курляндии – резервы Ставки русского главного командования направляются теперь на Северный фронт, ослабляя наступательный порыв Брусилова. Юго-Западный фронт останавливает победный разбег, но и германцам не удаётся продвинуться в Прибалтике – их наступление вязнет под Ригой, сил для её взятия немцам уже не хватает.
Италия, впечатлённая трёпкой, заданной русскими войсками австрийцам, уже всерьёз подумывает о вступлении в войну на стороне Антанты. Однако осторожность берёт верх – Италия продолжает играть роль очень разборчивой невесты, любуясь своими новенькими дредноутами и предпочитая политике цезарей, без страха посылавших в бой легионы Рима, хитросплетения козней венецианских и генуэзских купцов, добивавшихся своего не мытьем, так катаньем.
Зато Румыния не колебалась: вдохновленная успехами русских войск и считая, что дни Австро-Венгрии сочтены (не опоздать бы к делёжке пирога!), она вступила в войну и начала наступление в Трансильвании. Однако быстро выяснилось, что Румыния переоценила свои силы – наступление по горной местности шло медленно, а потери были велики. Русские войска, измотанные тяжёлыми боями в Пруссии, Курляндии и Галиции, не смогли оказать новоявленному союзнику ощутимой поддержки, хотя в Румынии пришлось израсходовать даже десантные корпуса, готовившиеся к высадке на берега Босфора. Скороспелый союзник принёс России одни только хлопоты без какой-либо ощутимой пользы.
В шахматах такое положение называется «пат», и взгляды стран, изрядно измученных непрерывной двухлетней бойней, всё чаще обращались к Северному морю, где, готовясь к решительной схватке, способной переломить ход войны и решить её исход, разминали свои бронированные мускулы два грозных соперника – Гранд Флит и Хохзеефлотте.
– Красавец, – восторженно произнёс лейтенант Эрих Гедеке, разглядывая чеканные очертания линейного корабля «Баден», нового флагмана Хохзеефлотте. Восхищаться было чем: дредноут в сто восемьдесят метров длиной и водоизмещением в тридцать две тысячи тонн, вооружённый восемью пятнадцатидюймовыми орудиями и защищённый броневым поясом толщиной до трёхсот пятидесяти миллиметров, производил впечатление соразмерной боевой мощи, способной утюжить волны со скоростью двадцать два узла.
Линейный корабль «Баден»
– Красавец, – согласился лейтенант Гюнтер Штайнбринк, стоявший рядом с Гедеке у носовой орудийной башни «Кайзера». Статный голубоглазый блондин, Гюнтер пользовался невероятным успехом у девушек, и понятие «красота» расценивал несколько специфически. Однако этот женский любимец отнюдь не был лишён воинственности древних германцев: романтическому свиданию с очередной пассией он без колебаний предпочёл бы выход в море, навстречу английским снарядам, и стоявшим на рейде Вильгельмсхафена новейшим дредноутом флота кайзера он любовался с ничуть не меньшим восторгом, чем любовался бы обнажёнными прелестями какой-нибудь дамы, предъявленными ему в интимном полумраке.
– Теперь мы поговорим с британцами на равных, – Гедеке сжал руку в кулак, – лишь бы они не уклонились от решительного боя. С них станется…
– Сражение с английским флотом состоится в результате взаимного желания сторон, – глубокомысленно изрёк Штайнбринк. – Это как в отношениях мужчины и женщины: если оба хотят одного и того же, оно непременно произойдёт.
– Ну, в этом деле ты у нас большой специалист, – фыркнул Эрих. – Можно сказать, флагманский специалист Хохзеефлотте.
– А как специалисту, – продолжал Штайнбринк с предельно серьёзным видом, – мне очень хотелось бы определить, кто в нашем предстоящем свидании с Гранд Флитом будет мужчиной, а кто – женщиной.
– Не понял, – Гедеке недоуменно посмотрел на приятеля. – А какая разница?
– Большая. Надо же знать, кто кого будет, гхм, того…
Оба офицера дружно расхохотались, но тут же прекратили веселье, заметив боцмана Краузе, приближавшегося к ним торопливой рысцой. У боцмана на большом корабле всегда много дел, и часть из них нужно согласовывать с господами офицерами, дабы не попасть впросак за излишнее рвение. А если речь идёт о покраске орудийной башни «А», то об этом непременно надо переговорить с командиром башни, коим являлся лейтенант Эрих Гедеке.