Драконоборец Империи

А все дело в том, что бес очень быстро сделал то, что требовалось от него, — убрал мои нечеловеческие черты. Исчезли и чешуя, и жуткие хищные зубы. А с ними и наполнявшая мое тело безмерная мощь куда-то ушла. Тогда как гвардейцы графа Терфо, а это именно они набросились на меня, недостатка сил не испытывали, ибо, похоже, у всех у них имелись весьма неплохие талиары.

Осознав, что, в общем-то, совершенно зря дергаюсь, я перестал сопротивляться. И дюжие гвардейцы быстренько вздернули меня на ноги. Оттащив при этом от мертвого тела и стены и развернув лицом в другую сторону. Наверное, чтобы мне были видны еще двое растрепанных и лишившихся шляп участников потасовки — баронет Дьюри и виконт Жалье. Которых так же, как и меня, крепко держали гвардейцы графа. Правда, их было всего четверо против шести моих.

Неожиданно резко смолкла музыка, оборвавшись на пронзительном писке скрипки. И в уши ударил возбужденный, все нарастающий гомон толпы. На фоне которого излишне громко прозвучал подрагивающий от ярости возглас Карла:

— Я вызываю тебя, ты, трус ничтожный!

— Ну, учитывая, что ваш заботливый папочка твердо обещал мне однажды, что я до дуэли с вами не доживу… Ибо ваша маменька о вас слишком сильно будет печалиться… Я вынужден отклонить ваше чрезвычайно заманчивое предложение отправить вас в иной мир, баронет, — откровенно издевательским тоном произнес в ответ виконт. После чего еще и добавил с неприкрытой насмешкой: — Да, и кто из нас трус ничтожный, я или один прячущийся за своими родителями молокосос, это еще большой вопрос…

Карл, слизнув сочащуюся с разбитой нижней губы кровь, немедля попытался вырваться и добавить Ральфу, на правой щеке которого виднелась отчетливая ссадина. Но добраться до противника взбешенному баронету не дали. Уж очень крепко всех нас троих держали гвардейцы графа. Наверняка твердо вознамерившиеся не позволить никому продолжить потасовку.

Меж тем до места событий добрались уже и целители, немедля принявшись хлопотать над пострадавшими в драке. Что заметно охладило накал страстей, и все ощутимо расслабились. А виконт так и вовсе сразу обнаглел. Бросил взгляд сначала на одного держащего его гвардейца, затем на другого и холодно обратился к ним:

— Руки убрали! Я не собираюсь ни на кого нападать первым.

И его потихоньку отпустили.

Коротко кивнув, виконт Жалье тут же одернул камзол, огляделся и, подняв с пола свою шляпу, небрежным жестом смахнул с нее несуществующую пыль. Затем неторопливо водрузил на законное место свой головной убор и, не обращая никакого внимания на нарастающий гомон толпы, резко щелкнул пальцами. Подзывая к себе слугу, затесавшегося среди плотной толпы благородных гостей, окруживших место событий. Полный бокал игристого вина с подноса взял и, пригубив шипучий напиток, с самым невозмутимым видом огляделся. Так, словно и не произошло ровным счетом ничего.

— Меня тоже отпустите! — со сдерживаемой злостью потребовал Карл.

Но освободиться ему не удалось. Зря он так резко дернулся, когда гвардейцы ослабили свою хватку.

А все Ральф! Который, заметив, что баронета собираются отпустить, подначил его. Скосил на него глаза да с намеком потрогал кончиками пальцев свою нижнюю губу. Целую. Тогда как у Карла она была сильно разбита.

Мой вновь крепко схваченный гвардейцами спутник неразборчиво прошипел что-то явно ругательное. А виконт позволил себе довольно усмехнуться и немедля о своем противнике забыл. Он, скользнув безразличным взглядом по телам графских лизоблюдов, над которыми хлопотали целители, уставился на своего лишившегося головы дружка. И некоторое время пристально смотрел на него. После чего, расстроенно покачав головой, сделал еще глоток вина. Чтоб затем, промочив горло, сокрушенно бросить:

— Да, ошибся Клив в своих расчетах, ошибся… — И, тронув мыском сапога валяющийся на полу замшевый кошель, глубокомысленно произнести: — Говорил же я ему — пяти медяков тут явно будет мало. А вот за пару серебрушек бывший нищий стражник точно подгонит нам свою невесту поразвлечься.

Ох, как меня завело это возмутительное замечание, прозвучавшее почти в оглушительной тишине! Только-только ведь успокаиваться начал — и на тебе! Багровая пелена встала перед глазами, словно и не уходила никуда, и я, издав низкий рык, рванулся. С твердым намерением на клочки безумно наглого человечишку разорвать!

И в попытке добраться до виконта я почти преуспел. Не справилась ведь со своей задачей шестерка гвардейцев графа. Вырвался я, обуянный злобой, буквально расшвыряв удерживающих меня людей. И метнулся вперед. К гаденышу этому долговязому, что тотчас назад отступил.

«Врешь, не уйдешь…» — оскалившись, еще подумал я, прыгая с занесенным кулаком на своего противника.

Но достать до рожи Ральфа так и не сумел. Крайне несвоевременно вмешалась свободная пара гвардейцев графа, изначально упущенная мной из виду. Так что перехватили меня еще в прыжке. И пусть задержали всего лишь на краткий миг, да только он оказался роковым. Ибо его хватило остальным гвардейцам, чтоб опомниться и всем скопом навалиться на меня…