Дракон в её теле

— Пусть полисмаги сами решают кто. Но она вряд ли — у женщины, судя по моим сведениям, не было потенциала. Она просто не смогла бы привести двигатель в движение. Хотя есть разного рода накопители…

Больше говорить не хотелось.

Принц суетливо натягивал остальные вещи, что-то тихо бормотал, изредка замирая — как видно, стараясь прогнать тошноту. Одежда была разбросана всюду, так что он метался из стороны в сторону.

Убийца явно не знал его повадок и не имел представления про одержимость Макса складывать вещи аккуратной стопкой. Или просто не успел обставить все как следует.

— Никому не пиши и не рассказывай о случившемся, — вспомнил я. — Молчи. Без меня никому ни слова.

Нагнувшись над искаженным от ужаса лицом женщины, я заглянул ей в глаза, еле удержавшись от того, чтобы призвать магию. Нет уж, пусть профессионалы сами снимают последние запечатленные ею образы — не хватало еще что-то повредить. Только бы время не кончилось…

— Похоже, она сильно испугалась, может даже кричала, — услышал я Макса, о котором уже начал забывать. — Значит, была в сознании, когда…

— Да, — грубо перебил его я, — а теперь вали отсюда. Скоро здесь будет жарко.

— Не много ли ты на себя берешь? — Макс уставился на меня, как на врага. Бледный, растрепанный, в глазах пламя…

Не хватало еще выброса магии от нестабильного эмоционального состояния.

Я выпрямился, посмотрел на него и чуть склонил голову:

— Прошу прощения за проявленную бестактность.

Я очень старался, чтобы в интонации не чувствовалась издевка.

Макс сжал кулаки: он все понял. Еще несколько секунд мы разглядывали друг друга, и я уже готов был воспользоваться правом вторжения в его голову, посчитав ситуацию одним из крайних случаев, но принц отвернулся.

— Принято, — сказал он холодно. — Как только закончишь здесь, найди меня. Отцу пока лучше не знать…

— Поздно.

— Что?! — Он резко обернулся. — Он знает?

— Да.

Я чуть склонил голову набок, глядя на Макса и пытаясь предугадать его дальнейшие действия. Он передернул плечами и уставился на труп любовницы.

— Значит, отец в курсе.

— Невозможно скрывать ТАКОЙ промах, — проговорил я примирительно. — Слишком многое поставлено на карту.

Меня обожгло яростью, исходящей от его высочества.

— Понимаю, — просипел он.

— Надеюсь.

Макс быстро вышел, прихватив плащ. Закрыв глаза, я чуть отпустил сознание, слушая, что происходит за дверью.

Принц наткнулся на Тина. Рыжего, тощего, с вечно перепуганным взглядом. За глаза Макс называл его потомственным попрошайкой.

— Ваше высочество. — Тин поклонился и напомнил: — Плащ.

Едва не рыча от бешенства, Макс нацепил на себя черную тряпку, не забыв прикрыть голову капюшоном, и, дождавшись ментального заклятия отвода глаз, пошел за моим помощником к лестнице.

Я открыл глаза и посмотрел в щель между дешевыми занавесками на окне. Там, на улице, занимался рассвет, но ничего хорошего он не предвещал.

Марианна Айгари

Спустя час, проводив Яна и отсидев положенное этикетом минимальное время за столом, я ушла с «праздничного» обеда, сославшись на недомогание.

Мама проводила меня сочувствующим взглядом, отец смотрел зло и с упреком. Мэделин не скрывала ехидной усмешки: еще бы, она ведь с отцом спорила — и делала ставку против меня! Мне горничная рассказала… Досталась же сестра-двойняшка!

Только ба поджимала тонкие губы и словно бы говорила взглядом: «Давай прикончим негодяя, я помогу избавиться от тела…».

«Дадим ему шанс», — подумала я, отворачиваясь.

Лишь поднявшись к себе и с силой захлопнув дверь, я чуть успокоилась. Но ненадолго. Стоило подойти к столу, как увидела календарь — тот самый, где отмечала дни до официального объявления даты. Сегодня там стоял восклицательный знак.

— А надо было рисовать очередной крестик, — пробормотала, присаживаясь рядом. Барабаня пальцами по столу, я задумчиво кусала губу, не понимая, где просчиталась.

Ян сделал мне предложение чуть больше года назад, сказав, что не представляет себя с другой женщиной. Такой милый, красноречивый, с огромными синими глазами и твердой верой в светлое будущее.

Конечно, я согласилась. Почему бы нет? Он красивый, из хорошей семьи, с прекрасным образованием и амбициями… Последнее-то нас и сгубило!

— Правая рука, — прошипела я, сминая лист бумаги из календаря. — Да что там за Геррард такой?! Отец его имя вслух произносить боится, а Ян, наоборот, как бабочка летит на огонь: мечтает стать помощником этого менталиста.

Ух, прибила бы!!

Не знаю, сколько просидела так, погружаясь в тоску и уныние все глубже, но от нелегких раздумий оторвала сестра. Мэделин влетела в комнату, громко оповещая в свойственной ей манере:

— Тук-тук! Можно?

— Нет, — из чистого упрямства ответила я.

— Как неловко получилось, но не уходить же теперь. — Мэди улыбнулась, села напротив. — Грустишь?

— Сгораю от счастья.

— Ой, Мари, что за глупости, — она цыкнула языком, — сколько можно переживать из-за младшего сынка Корстов? Что в нем такого? Бледный, как моль, помешанный на работе…

— Высокий, сильный, умный, — поправила ее я. — А бледность — признак аристократии, это не недостаток.