Дракон, играющий в прятки

Ближе, ближе… Наконец из мрака вынырнула не ведьма, а старая женщина с вязанкой за спиной. Розамунда вскрикнула от радости, упала перед ней, обняла её ноги. Женщина скинула вязанку, опустила фонарь и взяла принцессу на руки. Потом, укутав её полой плаща, она взяла фонарь снова и медленно, осторожно пошла по болоту, искусно обходя омут за омутом. Так шла она всю ночь; а когда на востоке появился слабый свет, устало остановилась и, раскутав принцессу, опустила её на склон горы.

— Дальше я тебя не понесу, — сказала она. — Сиди на траве, пока не рассветёт, а я постою рядом.

Розамунда, уснувшая в пути, протёрла глаза, но увидела во мгле только небо. Понемногу светлело; она различила и женщину; потом заметила в ней что-то знакомое — и наконец узнала её. От стыда несчастная девочка больше не смела на неё смотреть, а женщина заговорила тем, знакомым голосом, и каждое её слово отдавалось в сердце принцессы.

— Розамунда, — сказала она, — всё это время, с той поры, как я унесла тебя из дворца, я старалась изо всех сил сделать тебя хорошей. Спроси себя, насколько мне это удалось.

Принцесса вспомнила всё с самого начала и поняла, как с ней было трудно; но сидела тихо, смотрела в землю.

Тогда Женщина сказала:

— Там внизу — лес, в котором стоит мой домик. Я иду домой. Если пойдешь и ты, я тебе помогу стать послушной и хорошей. Ждать тебя я буду целый день, но если ты отправишься сразу, ты дойдёшь до полудня. Завтрак я тебе оставлю. Помни, звери ещё не скрылись в норах, но, обещаю, никто тебя не тронет на пути ко мне.

Она замолчала. Розамунда ждала, что она скажет дальше, не дождалась, подняла глаза — и увидела, что Женщины нет.

Опять одна! Вот так всегда, её бросают одну, потому что она не слушается. О, как безопасно было под плащом! Женщина помогла ей, а она, Розамунда, ответила, как дикий зверь… И снова всё, что случилось, перешло в её разум из сокрушённого сердца.

«Почему она не взяла меня с собой? — думала принцесса. — Я бы охотно пошла».

Она заплакала. Совесть подсказывала ей, что, стыдясь и сокрушаясь, она не отвечала Мудрой Женщине, а сидела, как пень. «Что я могла?..» — начала принцесса, но поняла сразу, что могла признать, какой была плохой, и попросить, чтобы её взяли. Теперь ничего не поделаешь…

— Да, не поделаешь! — говорила совесть. — Разве что встать и пойти сквозь лес.

— Там звери!

— Вот, вот! Ты ей ещё не доверяешь. Она же сказала, что они тебя не тронут!

— Они очень страшные!

— Конечно. Но такой ничтожной твари, как ты, лучше погибнуть от их зубов, чем жить дальше. Да никому ты не нужна, кроме самых мерзких, жалких созданий.

Так говорила с принцессой её совесть.

Глава четырнадцатая КОМНАТА ДУРНЫХ НАСТРОЕНИЙ

Розамунда вскочила и кинулась вниз по склону. Когда она оказалась в лесу, её со всех сторон обступили дикие звуки, но она не остановилась и бежала вперёд, всё больше ободряясь. Вдруг перед ней, в самой чаще, засветились дюжины две зелёных волчьих глаз. Она отступила на шаг, но вспомнила слова Мудрой Женщины и пошла прямо на волков. Те разбежались, громко воя, словно их опалили огнём. С этих пор принцесса больше не боялась.

Солнце ещё не встало, когда она вышла из леса в луга, где не было злых зверей, и вскоре увидела знакомый домик. Она кинулась к нему, подошла, заметила, что дверь открыта, — и бросилась прямо в объятия Мудрой Женщины. Та поцеловала её, погладила, усадила к огню, дала молока и хлеба.

Когда Розамунда поела, женщина притянула её к себе и сказала:

— Дитя моё, если ты хочешь быть не потерянной, а счастливой, ты должна пройти испытание.

— Оно очень страшное? — спросила принцесса, внезапно бледнея.

— Нет, оно трудное. Те, кто через него не прошёл, не знают, как трудно с ним справиться. А вот те, кто справился, оглядываются с ужасом не на него, но на саму мысль, что они могли остаться такими, как прежде.

— Вы мне скажете, в чём там дело? — спросила принцесса.

— Кое-что скажу, чтобы тебе помочь. Вот одна опасность: ты можешь подумать раньше времени, что испытание началось, и сказать себе: «Ну и вздор! Кто-кто, а уж я-то справлюсь!» Тут оно начнётся, и ты постыдно отступишь.

— Я буду очень, очень осторожна, — обещала Розамунда. — Только сделайте, пожалуйста, так, чтобы я не пугалась.

— Ты не испугаешься, если сама не накличешь страх. Девочка ты смелая, и нет причины испытывать тебя на храбрость. Я видела, как ты шла мимо диких зверей. Они бежали от тебя, будет бежать и всякое зло, пока ты не откроешь ему двери своего сердца. Теперь я скажу ещё об одном.