Дракон, эрл и тролль

— Конечно, драконы знают, что ты дружески относился ко мне, милорд, — промямлил Секох, — а потому думают, что лучше, если с тобой поговорю я. Как сказал однажды мой прапрадядюшка: «Если не просишь свою долю добычи, скорее всего не получишь ничего…»

— Значит, они хотят что-то попросить у меня? — спросил Джим, чтобы помочь болотному дракону наконец перейти к делу,

— О нет, милорд! Они не просят, они никогда не просят. Молят! Я принес тебе мольбу клиффсайдских драконов. Мольбу о содействии, о разрешении… о помощи в это время года.

Джим удивился, что клиффсайдским драконам нужна его помощь, особенно в это время года, когда они уже попрятались по теплым пещерам и, веселые и довольные, пьют вино, рассказывают друг другу всяческие истории и вообще ждут прихода весны. Поэтому он спросить напрямик:

— Чего же они хотят?

— Милорд, — Секох обратил к нему свой трагический взгляд. — Они хотят… Мы все хотим принять участие в праздновании Рождества.

Джим в недоумении уставился на Секоха:

— Они хотят…

— И они считают, — выдавил наконец из себя болотный дракон, — что ты можешь это устроить.

Глава 15

Постепенно Джиму удалось извлечь обрывки нужных сведений из лавины рассказов о предках Секоха, истории драконов, как пещерных, так и болотных, и получить более-менее связное представление об отношениях между драконами и Джорджами, как драконы называли людей, Некогда драконы охотились на Джорджей, как и на прочую живность, но со временем обнаружили, что те довольно трудная добыча. И с каждым разом охота на них становилась все более и более затруднительной, а в последние несколько лет, когда Джорджи стали пользоваться щитами, доспехами и особенно арбалетами и луками со стрелами, просто опасной. В конце концов перед Джимом вырисовалась некая картина, объясняющая мольбу драконов, которую принес Секох.

В более поздние века драконы постепенно перестали охотиться на людей и старались избегать их. Только после битвы у Презренной Башни они начали проявлять подлинный интерес к людям. Тогда они сражались бок о бок с Джорджами, что и послужило толчком к проявлению любопытства. С этого времени между драконами и Джорджами установился мир. Случилось так, что Секох ускорил этот процесс. Он вернулся домой и рассказал о приключениях, во время которых он подружился с Джимом, Брайеном и остальными. В результате легенды, которые были известны людям, узнали и драконы. Конечно, эти легенды были распространены в основном среди лесорубов, землепашцев и прочего необразованного люда, другими словами, среди людей, живущих замкнуто, вдали от всех. Эти легенды зародились в местах, где трудно даже поставить ловушку на дракона в глупой надежде поймать его и познакомиться с ним поближе. Такой контакт мог быть оправдан тем, что, как любил повторять Смргол, когда был еще жив, драконы и Джорджи нуждались в знаниях друг о друге.

Как и люди, клиффсайдские драконы обращали больше внимания не на то, что говорил их собрат при жизни, а на воспоминания о нем после его смерти. При жизни Смргол вызывал своими замечаниями только пререкания. Когда же он умер, о спорности его утверждений забыли, к ним привыкли и начали находить в них некую особую мудрость.

Мудрость Смргола принесла плоды. Драконы любили всякие истории. Истории стояли на следующем месте после вина, которое занимало второе место в списке ценностей, почитаемых драконами. И вот они открыли, что люди тоже любят истории. Более того, люди особенно ценили истории о чудесах и странных или жестоких происшествиях, — драконам они тоже очень нравились.

Лучшие из этих историй обычно восходили к библейским рассказам, некоторые их них были подлинными, а некоторые созданы безвестными авторами, выдававшими свои труды за произведения знаменитых святых угодников.

Подобные истории распространились и среди драконов. Им вот уже несколько веков была известна история о святом Георгин и драконе. Удивительно, но первые пятьдесят или восемьдесят лет их возмущало, что дракон в этой истории играет роль злодея, более того, злодея, который проигрывает битву. Потом легенда стала привлекательной историей, вызывавшей веселые споры о том, как следовало бороться с Георгием, чтобы победить доброго святого. Почти каждый дракон в последующие времена имел собственную теорию насчет того, как сражаться со святым и победить.

Побочным результатом этого явилось то, что драконы стали называть людей Джорджами.

Интерес драконов к легендам людей и чудесам рос и рос. Наконец он распространился на легенду, которую Джим с трудом восстановил в памяти по весьма искаженной версии Секоха. Эта история могла возникнуть только на основе апокрифических книг Нового завета. Произведение неизвестного автора получило во времена и в мире Джима название «Псевдоматфей».